И помни, юный падаван: будь твердым, как лед, подвижным, как вода и пффффф, как пар.
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Юмор, Флафф, Фэнтези, Hurt/comfort, AU, Мифические существа
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди, написано 23 страницы
Кол-во частей: 6
Статус: в процессе написания
Описание:
Приключения уже позади, можно вздохнуть спокойно, набить трубочку любимым табаком, сесть у камина и наслаждаться мирной спокойной жизнью.
До тех пор пока в симпатичную круглую дверь не вломится новое приключение.
Примечание:
Примерно вот так, только чуть постарше выглядит Рози:
тык
Читать.
Вот и закончилось его приключение.
Жизнь удивительно легко вернулась в прежнее русло, несмотря на то, что положение Бильбо в обществе основательно пошатнулось. Ну, сами посудите: его считали погибшим, едва ли не распродали все его имущество, и ему пришлось долго доказывать, что вот он, жив, и было бы неплохо ему все вернуть. Меньше всего ему верили новые владельцы его вещей, часть которых даже пришлось выкупить, это оказалось значительно проще, чем переубедить упрямых родственничков. Но все же Бильбо был просто счастлив оказаться дома, в тепле и уюте родной норы, где нет никаких драконов, троллей, гоблинов и пауков, зато есть отличный табачок и любимое кресло у камина.
Постепенно все налаживалось, и хоббит даже немного заскучал по своим приключениям, ему не хватало друзей, за все это время он привязался к развеселой компании шумных гномов. Вечерами он закуривал трубку и предавался воспоминаниям, иногда записывая какие-то моменты — Бильбо планировал когда-нибудь написать книгу и не хотел чего-нибудь ненароком упустить.
А еще он думал о драконе. Дракон оказался совершенно не таким, как ожидал хоббит. Он не был ни глупым ни жадным, скорее… одиноким. Скучающим. Смауг Ужасный не производил впечатления счастливого обладателя несметных богатств. Единственный проблеск интереса, казалось, вызвал у него сам хоббит — невидимый и говорящий загадками. Дракон не выглядел особо взволнованным тем, что может лишиться своих сокровищ и словно делал то, чего от него ждали. Сколько шансов у него было поджарить того, кто нарушил его покой — и сколько из них он упустил?
И, конечно же, с первого взгляда поражала мощь этого живого воплощения магии. От каждого его движения веяло силой. Его голос, низкий, рокочущий, отражаясь от стен пещеры, словно обволакивал хоббита, пробирался внутрь, затихая рычащими нотками в районе солнечного сплетения, заставляя дрожать самое его суть, гипнотизировал его, лишал воли. Этот голос хотелось слышать еще и еще. Этому голосу хотелось верить, и дракону едва не удалось убедить хоббита, что гномы его обманули. Дракон завораживал всем своим существом, своей ленивой грацией, своим спокойствием, готовым в любой момент обернуться пламенем бушующей ярости.
Бильбо не видел, как погиб дракон. Он не видел охваченного ужасом и огнём города, не видел лучников, чьи стрелы не могли нанести вреда крепкой чешуе, не видел Барда, который последней черной стрелой попал в единственное уязвимое место. Не видел он и последнего полета дракона, даже в смерти не растерявшего своего великолепия. Не видел, но и выкинуть из головы эти образы не мог. Они преследовали его во сне и частенько не давали покоя наяву, вторгаясь в мысли и заставляя снова и снова прокручивать в памяти их недолгий разговор.
Хоббит не хотел, чтобы дракон погиб — наедине с собой он мог это признать.
Нет, конечно же, он не считал, что надо оставить гномов скитаться по свету без дома, но и смерть такого величественного и прекрасного создания казалась ему чем-то совершенно неправильным.
Грустно вздохнув, хоббит взял в руки любимую трубку и уже потянулся было за табаком, как услышал грохот, словно к нему снова вломилась целая толпа гномов, попутно снеся дверь и половину стены. Так осторожно, как только мог, он выглянул из курильной комнаты.
У входа, тяжело дыша и опираясь на дверь, стоял незнакомец. Высокий, статный, с тонкими чертами лица, по-эльфийски заостренными ушами, его голову венчали встрепанные кудри, под которыми виднелись небольшие темные наросты, похожие на... рога? Глаза незнакомца, темно-оранжевые, будто горящие собственным светом, с вертикальными зрачками, смотрели немного удивленно, словно он сам не знал, как здесь оказался. Ко всему прочему был он очень изможден, щеки впали, под глазами залегли тени, его руки с темными когтями мелко подрагивали, а лоб был покрыт испариной, да и вообще цвет лица он имел нездоровый. Его одежда, вся в дорожной пыли, казалось, принадлежала не ему: пуговицы на когда-то белой рубашке едва сходились, плащ был коротковат, и только сейчас Бильбо разглядел бурое бесформенное пятно, расползшееся на груди слева. При первых же словах хоббит похолодел:
- А ты еще меньше, чем мне показалось, ездок на бочках, — очень тихо, на выдохе, надтреснутым от боли, но все же вполне узнаваемым голосом сказал гость.
Хоббит стоял ни жив ни мертв от страха, до спасительного кольца было всего шагов десять, но пройти их пришлось бы мимо дракона. И каким бы обессиленным он ни выглядел, соревноваться с ним в скорости явно не стоило.
- С-смауг?.. — он перебирал один план спасения за другим, с отчаянием признавая несостоятельность возникающих идей. Дракон же вопреки ожиданиям не бросался вперед, огнем не дышал и даже, казалось, с искренним любопытством разглядывал хоббита. Это вселяло слабую надежду.
- А что, ты кому-то еще так представлялся? — он покачнулся и сделал шаг вперед, буравя хоббита взглядом.
- Т-ты выжил?.. К-как ты... — хоббит невольно отступил. Сделав глубокий вдох, он попытался взять себя в руки. — Что ты здесь делаешь?
- К твоему сожалению, как видишь, да... выжил, — процедил дракон, его весьма раздражала потребность проговаривать такие очевидные вещи, особенно сейчас, когда он настолько ослаб. – И, так как именно из-за тебя я оказался в таком положении, ты мне поможешь, – он все еще говорил очень тихо, но его тон не оставлял сомнений, что выбора у хоббита нет.
- Помогу?... — Бильбо окончательно растерялся и перестал понимать, что происходит. — П-почему из-за меня?
- Почему из-за тебя?! — от этого негромкого в общем-то шипения ноги несчастного хоббита едва не подкосились, глаза дракона запылали желтым, воздух между ними задрожал, раскаляясь, и хоббита опалило жаром, да так, что ему пришлось вскинуть ладони, прикрывая лицо. Дракон, пошатываясь, медленно двинулся вперед. С каждым словом его голос становился громче, набирая былую мощь. – Ты — тот, кто меня разбудил. Ты — тот, кто привел гномов. Ты хотел обмануть меня, вор!
Крепко зажмурившись, хоббит испуганно пятился назад, но продолжения почему-то так и не последовало. Уже успевший попрощаться с жизнью, он отнял руки от лица и с удивлением обнаружил, что дракон, видимо, лишив себя последних сил этой вспышкой ярости, медленно оседает на пол.
Хоббит совершенным образом растерялся. Нет, первым делом он, конечно же, бросился за кольцом. Едва пальцы нащупали холод золотого ободка, Бильбо почувствовал себя значительно лучше, а подхваченное Жало прибавило уверенности. Но вот что делать дальше, он не представлял.
Все в нем кричало, что дракона надо убить. Сейчас, немедленно, пока есть шанс, пока он бессилен, пока он не может дать отпор.
Но, во-первых, одно дело убить кого-то в горячке боя, сражаясь, когда или ты — или тебя. И совершенно другое — так. Бессознательного, беззащитного... И того, чьей смерти он так отчаянно не желал. Хоббиту доводилось участвовать в схватках, но это — совсем иное. Он все-таки не хладнокровный убийца. А во-вторых, скорее всего меч не может причинить ему вреда, если уж черной стреле это оказалась не под силу.
Косясь на неподвижно лежащего дракона, Бильбо осторожно двинулся к выходу. В норе все еще было нестерпимо жарко, и ему просто необходим был глоток свежего воздуха. Чуть не споткнувшись о внезапно обнаружившийся драконий хвост, хоббит буквально вывалился на улицу.
Гэндальф знал бы, что делать, и, кстати, волшебник пообещал навестить друга к началу осени. Но это было бы поистине фантастическое везение, если бы он появился сейчас, когда лето едва перевалило за свою середину. Тем не менее, Бильбо без особенного энтузиазма поискал на дороге остроконечную серую шляпу. Которой, конечно же, там не было. Зато была развеселая стайка ребятишек, позабывшая о времени и резвящаяся в сгущающихся сумерках.
Что станет с Хоббитоном, когда дракон очнется?
Бильбо судорожно вздохнул. Нет у него никакого выбора. Перехватив поудобнее меч, он вернулся в нору. Один сильный резкий удар в шею, и все будет кончено. Так или иначе.
Глубокий вдох. Хоббит занес руки с зажатым мечом над головой и замер, наткнувшись на бурый драконий взгляд.
•••
Дракон с трудом открыл глаза. Ощущение, что в них насыпали песка, было уже почти привычным. Что-то блестящее мелко дрожало над ним. Угроза. Он попытался приподняться, но острая боль пронзила левый бок, из груди вырвался глухой стон. Когда способность видеть более или менее вернулась, Смауг обнаружил себя лежащим на полу небольшой комнатки с круглой дверцей. Над ним нависал полурослик с чем-то, что можно было бы назвать мечом, если бы не смешные размеры — как раз под стать своему обладателю. Дракон выдохнул и снова сомкнул веки. Зрение ему сейчас едва ли понадобится.
- Если хочешь убить меня, вор, тебе придется найти что-то посерьезнее... — дракон судорожно вдохнул, как будто собирался закашляться, но этого так и не произошло, — ...этой зубочистки.
Раздался тихий вздох.
- Зачем ты пришел? — надо воздать ему должное, голос больше не дрожал, вопрос звучал уверенно, словно он сможет заставить дать ответ, если потребуется. Забавный полурослик.
- Уж поверь, не ради мести... Иначе ты был бы уже мертв, — дракону даже захотелось горько рассмеяться.
- Тогда что тебе нужно?
- Помощь, — хотел сказать он, но иссохшиеся губы не слушались.
Дракон смертельно устал. Рана не затягивалась, продолжая кровоточить и причиняя невыносимые страдания. Дракон не мог умереть. Каждый раз, когда он думал, что вот оно, пришло его время, каждый раз, погружаясь в блаженно-молчаливые объятья черноты, он надеялся, что больше не очнется. И каждый раз наступал момент пробуждения, неизменно резкий, острый и неотвратимо реальный.
Дракону было уже абсолютно все равно как, он лишь хотел, чтобы это закончилось.
Он помнил, как в полете его пронзила стрела, как сначала показалось, что это лишь сильный толчок, помнил, как обычно такой послушный ветер перестал его держать, как в груди заклокотало, и только потом пришла боль. Помнил, как тысячей ледяных кинжалов его обжигала озерная вода. Помнил, как пытался вдохнуть, бил мощными крыльями — или это были уже руки? — и не мог вырваться из этого холода. Помнил, как в отчаянии силился отыскать хоть какую-то точку опоры, оттолкнуться, выбраться и глотнуть воздуха — и не мог найти, погружаясь все глубже. Помнил черноту смыкающихся над ним волн, когда силы окончательно его покинули.
А потом неизвестно как он оказался на берегу — в получеловеческом обличии, задыхающийся, отхаркивающий воду, дрожащий и истекающий кровью, уже без стрелы в груди. Дракон даже не знал, где и как он раздобыл себе одежду. Просто в следующий раз он очнулся уже в ней на окраине какого-то города. Сколько и где шатался он в полубреду — ему было неведомо. Впрочем, как и то, каким образом он оказался здесь, в Шире. Но, учуяв знакомый запах, дракон решил ему последовать — хоть какое-то направление после стольких месяцев бесцельного скитания.
- Мне больше некуда пойти, — морщась от разрывающей грудь боли, с трудом проговорил он, прежде, чем комната снова покачнулась и спасительная темнота затопила его истерзанное болью сознание.
Хоббит против воли сочувственно поморщился. Он боялся предположить, через какие же испытания пришлось пройти этому гордому созданию, чтобы просить помощи у него. Бильбо отступил назад, посмотрел на меч в своих руках и подавил порыв зло отбросить этот бесполезный сейчас кусок железки, схватиться за голову и тихо заскулить. Потоптался на месте, бросил взгляд на ничего не подозревающую деревушку за дверью.
Ну и что, скажите на милость, ему теперь делать? Ничего лучше, чем дождаться Гэндальфа, в голову не приходило, но, да поможет ему Эру, ждать придется вместе с раненым и часто впадающим в беспамятство драконом! Идею попытаться его связать или запереть хоббит отбросил сразу — у него нет таких крепких пут, и Смауг, даже раненый, при желании мог разнести всю нору в одно мгновение. Остается стараться его не злить и надеяться на лучшее, тем более, дракон сказал, что не хочет мести. Возможно, если хоббит попытается ему помочь, все и обойдется? А там, глядишь, и Гэндальф подоспеет. Продолжая себя успокаивать подобными мыслями, хоббит разглядывал дракона.
Края раны, видимо, разошлись, потому что пятно на рубашке увеличилось и влажно поблескивало. Но дракон дышал, пусть часто и не очень глубоко. Лицо немного разгладилось, но его все же нельзя было назвать умиротворенным, между бровей пролегла складка — отпечаток боли, с которой он давно уже не расставался. Темные кудри прилипли ко лбу. Дракона начинало лихорадить.
Ругая себя на чем свет стоит за мягкосердечие, хоббит решил перетащить дракона в ближайшую комнату, по иронии судьбы оказавшуюся комнатой для гостей. Но не тут-то было, дракон в человеческом облике весил, казалось, не меньше себя же в истинном, Бильбо не смог сдвинуть его даже на пару дюймов. Тяжело дыша, он закрыл дверь и отправился за свечами, подушкой, водой и полотенцами — надо обработать рану.
Да поможет ему Эру.
Он не понимал, когда все вышло из-под контроля. Хотя о каком контроле может идти речь, если дело касается дракона? Он ничего не мог ему противопоставить.
Хоббит стоял и смотрел, как догорает его родная деревня. Отовсюду слышался плач и вой немногих уцелевших, и хоббит мог бы сказать, что нет ничего страшнее этих уже пустых сипящих звуков среди пепелища, если бы не слышал вопли ужаса и агонии — тех, кто сгорал заживо на его глазах. По его вине. Бильбо хотел бы разделить их судьбу, но все, что ему осталось — смотреть как островки пламени доедают то, что было его домом. Все сгорело дотла раньше, чем в небе растворился силуэт того, чье дыхание — смерть.
Искореженные тела, оплавленные камни, копоть и гарь, медленно опадающий черным снегом пепел и пошатывающиеся тени, бесцельно бродящие среди всего этого, словно призраки. Они знают, кто во всем виноват. Сейчас им не до него, но они знают. И они придут к нему за ответом. Он уже ощущает на себе их обжигающие взгляды. Кто-то смотрит на него из зияющего провала окна. Кто-то тянет к нему свою обугленную руку, и он даже не может понять, кто это.
Хоббит попятился и вдруг увидел, что со всех сторон его обступили друзья и соседи — то, что от них осталось. Когда толпа двинулась на него, их тихое бормотание наконец начало складываться в слова. «Ты нас убил, ты нас убил, ты нас убил».
Горло сдавил спазм, Бильбо резко открыл глаза, вырываясь из кошмара.
- Плохой сон?
Пару долгих мгновений хоббит в ужасе смотрел на дракона, пытаясь понять, что на самом деле произошло. Огляделся, помотал головой, сбрасывая с себя остатки видения, потянулся и сонно протер глаза. И зачем он решил остаться в холле с драконом, вместо того, чтобы пойти в постель?
Дракон все так же лежал на полу, но разительно отличался от себя вчерашнего: золотисто-оранжевые глаза смотрели ясно, бледность никуда не делась, зато зеленоватый оттенок с лица исчез, даже темные круги под глазами стали менее заметны, и голос — уже не еле слышный хрип, а почти нормальный голос, достаточно громкий и чистый.
- Надо перевязать твою рану. Я не смог вчера тебя поднять.
Дракон опустил глаза и с удивлением обнаружил, что рубашка расстегнута, запекшаяся кровь бережно смыта, а саму рану прикрывает салфетка, от которой пахнет какими-то травами.
- Ты меня не убил, — дракон приподнялся на локте и покосился на небольшого размера подушку, лежавшую у него под головой.
Бильбо сглотнул, старательно отгоняя образы сновидения, всплывшие в памяти. Это просто сон, просто страхи и чувство вины. Надо дождаться Гэндальфа. Ничего не случится, все будет хорошо.
- Ты попросил о помощи, — хоббит пожал плечами.
Этот простой ответ, кажется, застал дракона врасплох, он замер, глядя на хоббита так, словно первый раз увидел.
- Ты можешь встать? — хоббит хотел осмотреть рану при свете дня, но не знал как подступиться, с бессознательным драконом иметь дело было как-то проще.
- Зачем? — все еще не моргая, нахмурился дракон.
- Затем, что, может, тебе и удобно, но я как-то не привык, чтоб у меня драконы по дому валялись, — он как-то нервно хмыкнул, не зная, куда деваться от этого взгляда. — Я приготовил тебе комнату.
Цель была достигнута — дракон вышел из ступора и осторожно поднялся, придерживая рукой салфетку и морщась от боли. Неловко пошатнулся и неожиданно даже для себя растерянно посмотрел на хоббита — куда?
Тот напустил на себя невозмутимости, и, стараясь не выпускать дракона из поля зрения, открыл перед ним дверь в комнату для гостей с таким видом, будто он как минимум десятый дракон, который решил здесь погостить на этой неделе. И не последний.
Откровенно говоря, Бильбо не знал, как себя вести, происходящее казалось нереальным и абсурдным. Но для себя он твердо решил не выказывать страха и исходить из того, что у него гость, нуждающийся в помощи. Тем более, что обессиленное и измученное существо, пытающееся отдышаться после 30 футов* от холла до спальни, никак не вязалось у него с чудовищем, встреченным под Одинокой горой. Тем более, что, когда он просил найти что-то посерьезнее Жала, чтоб его убить, было в его взгляде что-то такое... Как будто такой исход дракона вполне бы устроил
Рана выглядела значительно лучше, хоббит даже решил повременить с наложением швов. Дракон вел себя на удивление смирно, по большей части молчал, морщился от боли, когда надо, и иногда бросал странные взгляды. А хоббита терзали десятки вопросов, но задавать их он пока не решался, поэтому снова заговорили они только ближе к ланчу, когда хоббит постучался в дверь, вызвав этим у дракона еще один ступор.
- Я принес еды.
•••
Гэндальф так и не появлялся. Дни шли за днями, дракон постепенно перестал так удивляться проявлениям гостеприимства и дружелюбия, а хоббит, вопреки ожиданиям, не чувствовал себя узником в своем же собственном доме и признавал неожиданное соседство не особо обременительным, а порой даже весьма занимательным. Он осмелел и уже периодически осаживал дракона, когда тот слишком капризничал. А делал он это часто.
- Как ты здесь живешь, тут же тесно, — гордый обладатель пары темных рожек снова чуть не снес ими люстру.
- Не все упираются лбом в потолок, знаешь ли. Тебе стоило пойти к кому-нибудь повыше, тогда такого вопроса бы просто не возникло.
Дракон стегнул воздух хвостом — ну точно недовольный кот, разве что не фыркнул.
- И эти коридоры и комнаты...
- Что — коридоры и комнаты?
- Мне нужна карта. У тебя можно заблудиться и часами ходить в поисках разумной жизни, иногда находя источники пищи и воды.
- Вот уж с чем, а с поиском источников пищи у тебя проблем нет, — хоббит беззлобно усмехнулся. Вряд ли бы он кому-нибудь признался, но ему нравились такие их разговоры. — Идем обедать.
- Я хочу полежать, принеси мне все в постель.
- Ты вполне в состоянии поесть за столом, — он еле сдержал порыв начать подталкивать самого больного дракона в мире по направлению к столовой. — Пошли-пошли.
Рана заживала чуть ли не на глазах, и хоббит откровенно недоумевал, почему за те два месяца она так и не стянулась. Конечно, покой, ежедневный уход, регулярное питание — это хорошо способствует выздоровлению, но не настолько же. Дракону все еще было больно, это прослеживалось в осторожных движениях, в том, как он иногда резко бледнел и прикусывал губу так, что след от зубов потом долго не сходил, иногда ночами из его комнаты слышались тихие стоны. Но зато он больше не терял сознания.
- Что это?
- Уха.
- А нормальной еды нет?
- Ты не ешь рыбу? — за эту неделю у хоббита сложилось впечатление, что дракон ест абсолютно всё и в любых количествах.
- Пахнет так себе. А можно мне мяса?
- Попробуй.
- Мне не нравится.
- Пока не попробуешь — не узнаешь.
- Мне не нужно пробовать, чтоб знать, что это не вкусно.
- Ох, хорошо, тебя никто не заставляет. Не нравится — не ешь.
Дракон насупился, подпер голову рукой и вяло поводил ложкой в тарелке. Хмуро посмотрел на с трудом сохраняющего серьезный вид хоббита. Скорбно вздохнул и с видом великомученика сунул ложку в рот. Потом еще одну и еще. И даже от добавки не отказался, и хоббит мог бы поклясться, что видел что-то наподобие довольной улыбки.
Когда боль становилась сильнее — дракон начинал требовать внимания. Жаловался на скуку, на то, что жарко, на то, что холодно, на то, что слишком светло, на низкие потолки, из-за которых приходилось часто наклоняться, на то, что слишком тихо, на то, что слишком шумно — в общем, на все, что подпадало под определение "происходит вокруг".
- Мне скучно.
- Ничем не могу помочь, — хоббит сосредоточенно чистил трубку, со всеми этими событиями он уже почти успел забыть, когда последний раз курил.
-Ску-у-у-у-учно-о-о-о-о, — протянул дракон, выжигая когтем замысловатые узоры на полене для камина. В воздухе потянуло паленым деревом.
- Попробуй поспать, это полезно, — если Бильбо и почувствовал угрозу сохранности покоя и целостности вещей в норе, то он никак этого не выказал.
- Я и так слишком много сплю.
- Ты спал почти 60 лет.
- Вот и выспался, — буркнул дракон, раздраженно махнув хвостом так, что стопка книг, стоящая у стены, опасно закачалась. Потом почти мечтательно добавил: — Там было тепло... Там была музыка...
- Вот, кстати, можешь почитать чего-нибудь, вдруг, интересно будет? — может, конечно, ничего страшного бы и не случилось, но хоббит посчитал за благоразумие сменить тему и не позволять дракону углубляться в воспоминания. На всякий случай.
Дракон скептично изогнул бровь, и после недолгого размышления подцепил ближайший томик.
За ужином было удивительно тихо. Ни освещенность, ни температура воздуха, ни прочие факторы окружающей среды не вызывали ни у кого возмущения, а жареная рыбка с картошкой и вовсе более чем устроила. Только и слышался шелест страниц, которые дракон перелистывал кончиком хвоста, чтоб ненароком не запачкать книгу.
___________
* 30 футов = ~9 метров
Бильбо уже настолько свыкся с практически безобидным, если не считать приступов недовольства, драконом, что почти позабыл, как опасен его гость и как быстро он может превратиться из капризного, но такого иногда забавного большого ребенка в зверя, способного обратить в прах все, что встретится на его пути. Поэтому хоббит очень удивился, когда из дома послышалось громкое рычание. Зайдя в гостиную, он нашел дракона как обычно сидящим на полу в окружении книг. В руках он сминал — и довольно успешно, надо заметить — здоровенный фолиант с надписью на кхуздуле* по корешку. Без видимой на то причины книга потемнела, задымилась, а потом и вовсе вспыхнула, дракон тут же метко забросил ее в камин. Вид при этом он имел такой разъяренный, что Бильбо решил отложить на потом беседу о порче имущества в общем и уничтожении редких экземпляров его библиотеки в частности.
Нельзя сказать, что Бильбо совсем перестал бояться дракона, но он к нему привык. Привык к перепадам настроения, к ворчанию, привык к приступам апатии или задумчивости, когда дракон застывал и часами напоминал больше памятник самому себе, чем живое существо, привык к редким, таким робким и хрупким проблескам радости, когда на обычно безэмоциональном, напоминающем маску лице появлялся легкий намек на улыбку, привык и позволил себе расслабиться. Поэтому такое явное проявление драконьей натуры полоснуло напоминанием, что все далеко не так безмятежно, как ему хотелось бы думать. Тревога, одолевавшая его в первые дни, снова вернулась, чтобы беспокойно заворочаться клубком сомнений в районе солнечного сплетения.
Весь остаток дня хоббит старался провести как можно дальше от любых источников огня, особенно от тех, которые покушались на его библиотеку.
«Делай, что в твоих силах, и будь, что будет», — напомнил себе Бильбо уже ближе к вечеру, когда, закончив дела по хозяйству, он по обыкновению набил трубочку любимым табаком и расположился на скамейке, чтоб передохнуть после утомительного дня. Оптимисты по натуре, хоббиты всегда старались не беспокоиться о том, что не могли изменить. К тому же никто ни на кого не нападал, не угрожал, дом в целости и сохранности, и, надо признать, для дракона, Смауг ведет себя изумительно хорошо.
Из гостиной снова раздался громкий звук. Складывалось впечатление, будто кто-то ритмично стучит кочергой о каминную решётку. Когда хоббит буквально вбежал в дом, он почти не удивился тому, что так оно и было — дракон действительно колотил кочергой по решётке, не отрываясь от изучения очередной книжки. Заметив присутствие компании, он отложил свое орудие пыток, и, как ни в чем не бывало воззрился на Бильбо:
- Что это за язык? — он поднял книгу над головой, чтобы хоббит увидел, о чем речь.
- Зачем ты стучал?
- Я звал, но ты не услышал. Итак? — он качнул книгой в воздухе, привлекая к ней внимание.
- Ты мог позвать погромче и не устраивать... это, — Бильбо так и не смог дать определение происходящему. А еще он с трудом сдерживал улыбку. Все-таки было в этой его непосредственности что-то очень забавное.
- Мне не хотелось напрягаться. Раз уж ты уже тут, и мы выяснили вопрос со способом привлечения твоего внимания, можно мы вернемся к книге? Это, очевидно, эльфийский, но я не узнаю наречие.
- Кажется, это синдарин. И я его почти не знаю, она осталась мне от матушки.
- Есть еще такие книги? — дракон почти ласково провел пальцами по рядам округлых букв.
- Ты не знаешь, что это за язык, но уже можешь на нем читать?
- Он довольно простой, тэлеринские корни, много заимствований из квенья, хватило пары часов, чтоб разобраться.
Хоббит закатил глаза и, возвращаясь к оставленной на скамейке трубке, бросил через плечо:
- Я поищу, если пообещаешь больше ничего не сжигать.
Этой ночью к нему снова вернулся его кошмар, только на этот раз там были гномы, и вглядываться в их лица было особенно страшно — хоббит не хотел узнавать друзей в обступивших его призраках.
•••
- А если мистер Бэггинс дома? — проговорила Рози, когда их маленькая банда была еще на подступах к Бэг Энду.
- Нет, я видел его у твоего дяди, — мотнул головой Фили, он же Филиберт.
- А если этот... это... А если он нас заметит? — Мунго опасливо оглянулся, он всегда был самым осторожным.
- Да не заметит. Пошли! — рванул вперед Фасси, заводила и негласный лидер их компании.
•••
Сначала дракон услышал перешептывания и подначки. Потом — быстрые шаги нескольких пар маленьких ножек под внешними стенами норы. Затем в окне показалась кудрявая голова. Сощурилась и уперлась лбом в стекло, приставила ладошки, всматриваясь в комнату.
- Ну, что там? Видно что-нибудь? — с этими словами показалась еще одна голова, меньше и светлее первой.
- Не пихайся!
- Сам не пихайся! — возмущенно покачнулась третья макушка, маячившая сзади.
- Ай! Ты мне на ногу наступил!
- Не будь неженкой.
- А ты перестань выделываться перед Рози.
- Мальчики, вы можете потише? — шикнула еще одна голова, торчавшая в соседнем окне, и, судя по ленточкам в темно-каштановых волосах, принадлежавшая девочке.
- Давайте скорее, там мистер Бэггинс идет!
Дракон даже решил посмотреть на неожиданных посетителей, но стоило ему открыть дверь, как ребятишки с визгом бросились врассыпную, сверкая голыми пятками.
Девчушка, стоявшая дальше всех, побежала за остальными, только вот перемахнуть забор с такой легкостью у нее не вышло. Она, к своему ужасу, застряла, неловко дернулась и с негромким вскриком упала, вывернув так и не вытащенную ногу. Вопреки ожиданиям, она не закричала, только побледнела и прикусила губу, следя за тем, как приближался к ней дракон. Подойдя вплотную, он наклонился и со всей возможной осторожностью, придерживая ногу, отломал брус сдавивший малышке ступню. Одно долгое мгновение дракон с интересом изучал девочку, совсем крохотную, даже по сравнению с Бильбо. Ее большие карие глаза смотрели испуганно, но без малейших признаков слез. Она не пыталась вырваться или убежать, может, от растерянности, может, ждала, что будет дальше, или понимала, что далеко она все равно не убежит. Девчушка переводила взгляд с дракона на свою ногу и обратно. Огромная рука с темными когтями все еще сжимала ее щиколотку, и от этого кожу странно покалывало, как если бы она ее хорошенько отсидела. Через несколько секунд боль в подвернутой ноге прошла, и дракон разжал пальцы.
Рози — кажется, так к ней обращались друзья — тут же вскочила и, очевидно, не желая повторять ошибку, подбежала к калитке. Уже на дороге она остановилась и, повернувшись с очень серьезным видом звонко протараторила «спасибо-извините-нас-пожалуйста», после чего рванула прочь, едва не налетев на опоздавшего к переполоху Бильбо.
Дракон удивленно проводил ее взглядом, посмотрел на быстро приближающегося хоббита и запоздало подумал, что надо было хотя бы присесть. Голова шла кругом, в глазах темнело, а тупая ноющая боль под ребрами, уже почти привычная и вполне терпимая, сменилась резкой пульсацией.
•••
Еще издалека Бильбо заметил ребятню у своего дома и прибавил ходу. Его опасения тут же подтвердились — ну, конечно, дракон их тоже заметил и не мог не выйти посмотреть. К тому моменту, когда Бильбо подошел к дому, все уже закончилось, Рози Брендибак — целая, невредимая и даже не сказать, чтоб в ужасе — спешила к поджидавшим ее переполошенным ребятам, а дракон, отчего-то очень бледный, начал заваливаться на пострадавший уже сегодня забор. Хоббит едва успел подбежать, почти умоляя потерпеть еще немного и не терять сознание, потому что ему одному дракона в дом точно никак не затащить.
К его удивлению, Смауг все же дошел до комнаты для гостей, которая уже месяц, как считалась его комнатой, и даже сам лег на матрас на полу (так спать ему оказалось удобнее и куда привычнее, а кровать давно уже была безнадежно завалена книгами). Хоббит помог дракону улечься поудобнее и подавил желание выругаться — только сейчас он обнаружил расползающееся темно-красное пятно под ребрами.
___________
*Кхуздул — основное наречие гномьего языка.
...Бильбо стоял на мосту и пытался прийти в себя, но все, что он видел перед глазами — было искаженное болью лицо Смауга...
•••
...надо удержаться... Боль обжигает, а темнота обещает забвение...
закрыть глаза, будет легче... тянет вниз... Нельзя... не здесь...
Что он делает? Не донесет... Слишком маленький и хрупкий. Смешной...
...все кружится... Надо постараться дойти...
Что-то важное, что-то важное, оно мелькнуло на самом краю сознания, какая-то мысль...
Надо удержаться и поймать ее... Важное...
...девочка. Ей больно, надо помочь, надо помочь, или снова будет больно...
Надо помочь...
Прохладные ладони. Хорошо, когда они рядом...
...жарко и нечем дышать... Как же жарко. Почему так жарко?..
Руки... руки заботятся. Руки лечат. Такие легкие, такие мягкие, прохладные...
Хорошо, что они здесь... Они исцеляют, с ними хорошо...
...так легче... Чернота... отступает...
...музыка... музыка зовет своим блеском...
Манящая, чарующая тонкими звенящими переборами... Так хорошо, тепло...
Музыка. Золотистыми переливами... Моя музыка... Мое сокровище..
Мелодия взвивается, переходя в грозный набат...
Они пришли отобрать. Да как посмели...
Вор... Что тебе нужно, вор?.. Он хорошо говорит. Загадки... интересно...
Маленький безрассудный храбрый вор...
...поплатятся...
...огонь, всюду огонь... пламя... Боль, почему больно... нет... не вдохнуть...
Воздух.. нет... нельзя... в воде... никак...
...чернота... Берег, черная земля...
Кто ты?.. Я знаю тебя, ты... добей...
Зачем?..
Ищут, ищут, надо бежать, надо прятаться... Почему не уходит боль...
Чернота-чернота-чернота... Не просыпаться...
Никогда не просыпаться, покой и забвение...
...бежать, бежать... Нет. Нет сил...
Кровь, вместе с кровью уходит сила... агония... в черноту... глубже, глубже... тяжело...
Надо спрятаться...
Знакомый запах... Вор, тот самый ездок на бочках... Он тут, он где-то рядом, надо найти...
...почему надо найти...
Не убил... Глупый, глупый вор... Заботится...
Так странно, почему он не бежит... Все бегут. Все всегда бегут...
Маленькие руки с прохладными ладошками...
...легче... Легче удержаться... на свет...
Глупый храбрый хоббит... Что он хочет?... пахнет... притягательно...
Тонкая шея, слишком легко сломать...
...хрупкий, такой уязвимый...
...маленький хоббит...
•••
Почти весь день дракон метался в лихорадке, иногда проваливаясь в беспамятство. Порой он тянул к чему-то руки или бормотал на неизвестном языке. Один раз вполне отчетливо попросил прекратить — хоббит услышал его из прихожей, пока ходил за водой и свежими салфетками.
Бильбо пришлось стянуть с дракона окровавленную рубашку и уже дважды сменить повязку — кровь никак не хотела останавливаться. И рана выглядела так, словно дракон только что ее получил, хотя еще с утра она казалась вполне затянувшейся - с розовой нежной кожей по краям и зарубцевавшимся бордовым шрамом.
Почему-то складывалось ощущение, что от его присутствия дракону легче. Пока Бильбо пытался затянуть повязку потуже, дракон лежал более или менее спокойно, но стоило ему отойти — тот начинал что-то бормотать, метаться и даже порывался встать. В конце концов, хоббит решил, что проще никуда не уходить и, меняя ли влажное полотенце на лбу или просто удерживая руку на его запястье, показывать, что он рядом. Было в этом нежелании оставаться одному что-то такое... откровенно беззащитное, от чего у хоббита щемило в груди. Будучи в сознании, Смауг всегда старательно держал дистанцию, что, скажем прямо, более чем радовало Бильбо. Вынужденную близость при перевязке, например, оба терпели стоически и чуть ли не облегченно вздыхали, когда вновь оказывались в разных концах комнаты. Постепенно напряжение почти сошло на нет, но тем не менее держаться друг от друга на расстоянии им было ощутимо легче: хоббит все еще опасался, дракон не привык к каким бы то ни было контактам.
А сейчас Смауг сам хотел прикосновений. Стоило задремавшему хоббиту сдвинуться, как дракон начинал беспокойно шарить по простыне в поисках его руки. Порой дракона лихорадило, у него начинался жар, и когда хоббит обтирал смоченным в воде полотенцем его лицо или убирал с глаз слипшиеся темные пряди — тот сам тянулся к его рукам, словно это они, а не прохлада влажной ткани, дарили облегчение. Один раз он и вовсе слегка потерся щекой о раскрытую ладонь — жест настолько трогательный, что хоббит не смог устоять и добрых полчаса просто бездумно гладил его по лицу и волосам. Он очень хотел помочь, но не знал, что еще можно сделать.
Как бы то ни было, разница между тем, кого хоббит встретил в Эреборе и тем, кто, не раздумывая, бросился помогать Рози, более чем очевидна. Бильбо не знал, что именно произошло, но он видел, как девочка упала и как сильно была подвернута нога — еще не перелом, но очень серьезный вывих. А еще он видел, как резво малышка побежала к друзьям и как покачнулся ставший вдруг еще бледнее обычного дракон. Вывод напрашивался сам собой, но многие вопросы все же оставались без ответов. Например, почему снова открылась почти сросшаяся рана — было ли это своеобразной отдачей за оказанную помощь, или причина была все же не магического происхождения?
Учитывая, сколько времени прошло, с такой скоростью заживления, рана должна была давно стянуться и перестать беспокоить. Однако, по тому, как медленно и аккуратно двигался дракон, как он иногда кривился от боли, было видно, что с выздоровлением что-то идет совсем не так, как надо. И только сейчас смутные догадки обрели форму — возможно, каким-то образом внутри оставался кусок стрелы? В первый день ему даже в голову такая мысль не пришла, поэтому он, конечно же, и не подумал проверить, да и сегодня ничего чужеродного он там не увидел. Но что, если такое быстрое заживление сыграло сейчас против дракона, удерживая все это время осколок внутри и не позволяя его обнаружить?
Такой вариант казался вполне вероятным, и какое-то время Бильбо раздумывал, не посмотреть ли прямо сейчас, пока дракон без сознания, но потом отбросил эту мысль: кто их, драконов, знает, как у них все устроено? Лучше дождаться, когда Смауг придет в себя, и сначала высказать свои предположения.
Состояние дракона менялось очень резко. То жар, то буквально через пару минут озноб до дрожи и клацающих зубов. Хоббит едва не выл от собственного бессилия, он не знал, помогают ли настойки и травы, но ничего другого ему не оставалось. Когда-то, еще в самом начале он, сам не зная, зачем, заикнулся о том, чтобы позвать местного лекаря, и в качестве ответа получил только иронично приподнятую бровь. Да... Но Бильбо не особо и рассчитывал на согласие, к тому же, как выяснилось в результате осторожных расспросов, после своих приключений хоббит и сам знал о ранах и их лечении чуть ли не больше, чем мистер Фрамбельфут, который едва ли бывал дальше Бри и видел что-то серьезнее ожога Лили Гэмжи, когда она нечаянно подожгла себе рукав. Ожог... Звать кого-то к Смаугу может быть опасно, несмотря на его почти примерное поведение, дракон все же остается драконом — они непредсказуемы. И, к тому же, по округе и так уже пошли разговоры.
В приступе отчаяния, очередной раз сражаясь с ознобом и со всей возможной осторожностью укутывая дракона в несколько одеял, хоббит даже раздумывал попытаться найти сейчас ацелас*, вряд ли стрела была моргульской стали, но кто его знает, вдруг да поможет? Правда, после недолгого раздумья, он отбросил и эту мысль. Шансы, что он даст хоть сколько-нибудь ощутимый эффект были малы, а оставлять дракона одного хоббиту совершенно не хотелось.
Ближе к ночи дракон слегка притих, и Бильбо подумал, что неплохо бы сделать напоследок перевязку да готовиться спать. Он решил остаться со Смаугом и занять заваленную книгами кровать — температура была все так же ненормально высока, а из своей комнаты он дракона вряд ли услышит. Едва хоббит отогнул одеяла и принялся осторожно развязывать узелок повязки, как дракон дернулся и попытался приподняться. Наконец-то очнулся. Хоббит облегченно выдохнул. Очнулся — это хорошо, очнулся — значит, все наладится.
- Ты снова пришел... вор. Что тебе нужно? У меня больше нет сокровищ, которые ты бы мог украсть... — дракон осмотрелся, словно не понимая, где он находится. Взгляд его упал на ладошку, лежащую у него на груди в слабой попытке удержать, хоббит тут же ее отдернул. Возможно, это просто неверный свет свечей да разгулявшееся воображение, но Бильбо показалось, что его словно затягивает в эти огромные, горящие лихорадочным оранжевым цветом глаза. Если раньше зрачки были вертикальными, не хуже других признаков выдавая истинную сущность их обладателя, то теперь они буквально затопили радужку. Хриплый голос продолжил: — А может быть, ты пришел не за сокровищами?
Хоббит отшатнулся, не понимая случившейся с драконом перемены. Он потянулся достать кольцо на тот случай, если придется бежать, но дракон не позволил ему этого сделать, перехватив скользнувшую было в карман руку. Хоббит задержал дыхание.
- Ну же... Не стесняйся, — коготь второй руки легонько подцепил пуговицы на рубашке Бильбо, и те с негромким стуком одна за другой посыпались на пол. — Иди сюда... — он потянул онемевшего от страха хоббита на себя. Тот в панике попытался вырваться, но куда там. Едва ли дракон даже почувствовал, что жертва пытается оказать сопротивление.
- Ты же этого хотел, так?... — почти промурчал он, проведя носом по шее хоббита и вдыхая запах, который странным образом сейчас показался ему особенно привлекательным. — Иначе зачем ты здесь крутишься? — Смауг отстранился, и на лице его отчетливо промелькнула гримаса боли.
- Отвечай! — он неожиданно встряхнул еле живого от страха Бильбо, да так, что тот даже, кажется, прокусил себе язык. Глаза дракона пылали гневом, если пару мгновений назад голос его звучал, пусть и наверняка с фальшивой, но мягкостью, вкрадчиво, заполняя изнутри, пробираясь в сознание и лишая воли, то сейчас он разнесся по всей норе — яростный и слишком громкий, чтоб надеяться, что хоть кто-нибудь в округе его не слышал.
...Бильбо почти не помнил, как именно он извернулся и надавил на и без того многострадальные ребра, заставляя ослабить хватку и выпустить его, как убежал без оглядки, не зная, собственно, куда он бежит и что будет делать дальше. Когда пятью минутами позже он стоял на мосту и пытался отдышаться и прийти в себя, все, что он видел перед глазами — искаженное болью лицо Смауга.
___________
Ацелас (англ. athelas, в других переводах — Ацэлас, Ателас, Целема) — целебное растение, произрастающее на территории Средиземья. Использовался Арагорном для помощи Фродо и Тауриэлью для помощи Кили после ранения моргульским оружием.
Холодно. Обычно драконы не особо чувствительны к температурам, но сейчас холодно так, что стучат зубы. Мысли в голове ворочаются медленно и неохотно. Надо открыть глаза. Осознание того, что за пределами импровизированного кокона из одеял еще холоднее — мешает. Не хочется шевелиться. От дрожи сводит челюсть. Надо бы разжечь камин. Где хоббит?
Постепенно, как будто выхватываемые из темноты пламенем свечи, проявляются воспоминания о вчерашнем дне. Девочка. Падение. Жар. Темнота. Руки. И впервые — ощущение безопасности. Ощущение чьего-то заботливого присутствия рядом. А потом... потом что-то пошло не так...
Смауг уткнулся лицом во влажную от пота подушку.
Холод мешает думать. Холод — это неудобство. И хуже всего то, что даже подожги он эту стопку одеял — теплее не станет. Холод внутри него. Озноб.
Хоббита нет в доме. Дракон слышит это. Слышит он и то, что входная дверь все еще приоткрыта.
Ему должно быть все равно, но почему-то это не так. Почему с этим хоббитом все всегда не так?!
Холодно. Лучше всего постараться уснуть.
•••
Опасность? Кто-то приближается к дому. Дракон прислушался и, поняв, что никакой угрозы нет, снова зарылся в одеяла. Раздался стук. Потом еще и еще. Вопреки его надеждам, посетитель уходить явно не собирался.
- Мистер Бэггинс? — почему-то шепотом позвал детский голосок. Чьи-то босые ноги прошлепали в гостиную, а оттуда через кухню в столовую, вроде бы направились в атриум, но передумали и вернулись. Потоптались там. Прошли в кабинет, потоптались у спальни. — Мистер Бэггинс, у вас дверь была открыта.
Недовольный вздох. Видимо, не решившись на дальнейшие поиски, посетитель направился на выход, но в последний момент передумал, заглянул в курильную комнату. Потом и в гостевую. Дракон попытался притвориться обычной кучей одеял на полу.
- Привет. А у вас дверь открыта. Бабушка ругается, когда я дверь оставляю открытой. В прошлый раз у нас так еще одна кошка завелась. Хотя я не понимаю, почему она ругается, сама же согласилась! Но бабушка всегда ворчит, даже если ей нравится.
Зеленое платьице, темно-каштановые кудряшки, покачивающиеся от каждого движения, огромные карие глаза. Рози. Вчерашняя девочка. Дракон поморщился, даже не пытаясь осмыслить весь этот поток информации. Просто откинул одеяло с лица, чтобы можно было дышать.
Малышка во все глаза смотрела на Смауга. В свои семь лет она видела только людей и один раз — эльфа. Правда он был в капюшоне и издалека плохо было видно, но это точно-точно был эльф. Наверно. Фасси сказал, что это эльф.
- Я посижу тут с тобой?
- Нет, — дракон закрыл глаза. Надежда, что девочка сейчас уйдет неумолимо таяла.
- Ух ты! Это рога? Так ты не эльф?
- Дракон, — Смауг очень тяжело вздохнул.
- Настоящий? — не унималась малышка.
- Да.
- А где твои крылья?
- Спрятал.
- А летать умеешь? — Рози слышала о драконах от бабушки, а еще знала, что мистер Бэггинс видел дракона.
- Да.
- И огнем плеваться?
- Дышать, — угрюмо поправил Смауг.
- А?
- Дышать, а не плеваться.
- Ага. Так умеешь?
- Да.
- Покажешь?
- Нет.
- Почему?
Дракон приоткрыл один глаз, прикидывая, получится ли убедительно сделать вид, что он спит или неожиданно умер от переизбытка вопросов в организме. По всему выходило, что вряд ли.
- Тебе никуда идти не надо?
- Нет, — радостно возвестила девочка. Скрипнула кровать, видимо, так и не дождавшись приглашения присесть, она сама решила чувствовать себя как дома. Вероятно, даже нашла не заваленное книгами место на кровати. — А ты зеленый? Я спрашиваю, потому что у нас есть озеро Зеленый Дракон, видел? Тебе надо посмотреть. И паб. Туда папа ходит.
На одно короткое, но прекрасное мгновение воцарилась тишина.
- Это потому, что ты болеешь? — с искренним сочувствием спросила девочка, оглядывая аккуратно сложенные на подносе принадлежности для перевязки.
- Что?
- Ты не можешь летать.
- Нет.
- А мистер Бэггинс где? Он не пришел сегодня за сметаной и творогом, бабушка попросила меня принести.
Веки дракона дрогнули. Он попытался закутаться еще плотнее, поджал ноги, поморщился — бок все еще сильно болел. Наконец он нашел не слишком подробный исчерпывающий ответ:
- Ушел.
- А когда вернется?.. Тебе холодно? — девочка с готовностью соскочила с кровати. — Хочешь, я разожгу камин? Я умею, меня папа научил.
Не дожидаясь согласия, она довольно ловко уложила в камин несколько поленьев, бросила оценивающий взгляд на дракона, но, видимо, решила, что вряд ли он согласится дыхнуть пламенем на одно из них. Вздохнула. Поискала глазами что-нибудь для розжига и, конечно же, не нашла. Уже хотела побежать в гостиную — там было все необходимое.
- Дай, — дракон неохотно высунул руку из своего кокона и на мгновение обхватил ладонью протянутое полено.
Оставшийся на нем темный отпечаток пятерни расползался, терял форму и очень быстро разгорался, Рози восхищенно ахнула и поспешила сунуть бревно в камин. Какое-то время она молча переводила взгляд с дракона на свою щиколотку, которую тот вчера точно так же держал, и обратно. К удивлению обоих, ни комментариев, ни вопросов не последовало, она просто тихо села обратно на кровать.
- Я могу побыть с тобой, пока не вернется мистер Бэггинс.
Оценив перспективу, дракон вжался лицом в подушку и постарался взвыть не очень громко.
- Тебе больно, да?.. А почему ты не можешь сам себя вылечить, как меня? — девочка снова покосилась на свою ногу, задумчиво накручивая на палец зеленую ленточку в волосах. — Я, кстати, никому не сказала, что ты меня вылечил. Правильно?
Дракон вдруг понял, что его уже не трясет, причем довольно давно. Не сказать, что он почувствовал себя намного лучше, но озноб почти прошел.
- ...А зачем тебе столько книг? — малышка перебирала сложенные стопками на полу и наваленные бесформенной кучей на постели фолианты. Интересно, она хоть во сне замолкает? — Ты их все прочитал?
Смауг решил попытать счастья и все же сделать вид, что он неожиданно уснул.
- Ты, наверно, очень умный... Ой! — несколько книг с грохотом упали на пол. Дракон проявил чудеса стойкости и даже не вздрогнул.
- Мистер Бэггинс тоже умный. Он столько историй знает! Он тебе рассказывал? — совершенно игнорировала его актерские таланты Рози, как ни в чем не бывало продолжая рыться в книгах. — Тебе надо его как-нибудь попросить, чтобы рассказал.
Почему-то мысли о "мистере Бэггинсе" огорчали. Дракон почти ничего не помнил из того, что произошло вчера, но в обрывках сна он снова видел Эребор, слышал зов, а еще почему-то он чувствовал себя виноватым. Отсутствие хоббита и оставленная открытой дверь подтверждала, что не зря.
- Папа говорит, что читать полезно, он и меня учит, но у нас все книжки скучные, а бабушка — что это только глаза портит, и ничего в книгах хорошего нет. У тебя с глазами как? — она посмотрела на старательно спящего дракона. — Наверно, хорошо. У тебя они вон, какие... странные. А в темноте они светятся? Я тоже такие хочу. Я бы ребят напугала. Ты их видел, помнишь? Вот... А у тебя есть друзья? Ну, кроме мистера Бэггинса?
Друзья. У него. Хха!..
- Он не считает меня другом, — ответ вышел куда более мрачным, чем думал дракон.
- Почему? Он же позвал тебя погостить, значит, ты его друг. Ты что-то натворил? Почему он не должен считать тебя своим другом? Папа говорит, что друзья — это очень важно, а еще, что надо уметь прощать. Фили как-то кинул мне лягушку за шиворот, я на него очень долго сердилась, потому что боялась, что у меня вырастут бородавки, — она поморщилась. — Ты же знаешь, что бородавки от лягушек растут? Так вот, когда они через неделю не выросли, я его простила. Думаю, даже если бы выросли, все равно простила бы, только позже. Если ты обидел мистера Бэггинса, он тебя тоже простит. Друзья так делают, — девчушка мило улыбнулась. — Хочешь, я тоже буду твоим другом? Ой! Я Рози. Рози Брендибак. А ты?
- ...Смауг.
- А фамилия у тебя... О! Мистер Бэггинс пришел, — девочка вскочила, снова тряхнув кудряшками, и почему-то перешла на шепот. — Надеюсь, он не будет ругаться.
Дракон не пошевелился. Он не должен был испытывать радости или облегчения. Он их и не испытывал. Вот нисколечко.
- Рози! — крикнул хоббит, едва переступив порог своего дома.
- Здравствуйте, мистер Бэггинс, — малышка встала чуть ли не навытяжку. — А мы уже познакомились. Вы не пришли за сметаной и творогом сегодня, поэтому бабушка попросила вам отнести. Я поставила на стол, там, — коротко отчиталась она.
Хоббит облегченно вздохнул, его плечи расслабились. Когда случайно встреченный Филиберт, обиженно сопя, сказал, что Рози (одна, без него!) что-то там понесла в Бэг Энд и еще не вернулась... Бильбо ожидал увидеть что угодно, но не разожженный камин и мирно болтающих девочку и дракона.
- Спасибо, Рози, — не отводя напряженного взгляда от Смауга и все еще тяжело дыша, проговорил он. — Тебя, кажется, искали друзья...
Девчушка ойкнула и убежала, бросив напоследок "до-свиданья-мистер-Бэггинс-до-свиданья-мистер-Смауг" в закрывающуюся дверь.
Хоббит только сглотнул и мрачно посмотрел на дракона:
- Значит, так... Сейчас я поставлю чайник и заварю сбор. И ты его выпьешь, весь и без пререканий. Потом я осмотрю твою рану, и у меня к тебе будет пара вопросов. И лучше бы тебе больше на меня не бросаться, договорились?
Дракон молча кивнул. Он не должен был испытывать радости или облегчения. Но он испытывал. Потому что с этим хоббитом вечно все идет как-то не так.
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Юмор, Флафф, Фэнтези, Hurt/comfort, AU, Мифические существа
Предупреждения: OOC
Размер: планируется Миди, написано 23 страницы
Кол-во частей: 6
Статус: в процессе написания
Описание:
Приключения уже позади, можно вздохнуть спокойно, набить трубочку любимым табаком, сесть у камина и наслаждаться мирной спокойной жизнью.
До тех пор пока в симпатичную круглую дверь не вломится новое приключение.
Примечание:
Примерно вот так, только чуть постарше выглядит Рози:
тык
Бойтесь своих желаний,
они иногда сбываются.
они иногда сбываются.
Читать.
Часть 01
Часть 01
Вот и закончилось его приключение.
Жизнь удивительно легко вернулась в прежнее русло, несмотря на то, что положение Бильбо в обществе основательно пошатнулось. Ну, сами посудите: его считали погибшим, едва ли не распродали все его имущество, и ему пришлось долго доказывать, что вот он, жив, и было бы неплохо ему все вернуть. Меньше всего ему верили новые владельцы его вещей, часть которых даже пришлось выкупить, это оказалось значительно проще, чем переубедить упрямых родственничков. Но все же Бильбо был просто счастлив оказаться дома, в тепле и уюте родной норы, где нет никаких драконов, троллей, гоблинов и пауков, зато есть отличный табачок и любимое кресло у камина.
Постепенно все налаживалось, и хоббит даже немного заскучал по своим приключениям, ему не хватало друзей, за все это время он привязался к развеселой компании шумных гномов. Вечерами он закуривал трубку и предавался воспоминаниям, иногда записывая какие-то моменты — Бильбо планировал когда-нибудь написать книгу и не хотел чего-нибудь ненароком упустить.
А еще он думал о драконе. Дракон оказался совершенно не таким, как ожидал хоббит. Он не был ни глупым ни жадным, скорее… одиноким. Скучающим. Смауг Ужасный не производил впечатления счастливого обладателя несметных богатств. Единственный проблеск интереса, казалось, вызвал у него сам хоббит — невидимый и говорящий загадками. Дракон не выглядел особо взволнованным тем, что может лишиться своих сокровищ и словно делал то, чего от него ждали. Сколько шансов у него было поджарить того, кто нарушил его покой — и сколько из них он упустил?
И, конечно же, с первого взгляда поражала мощь этого живого воплощения магии. От каждого его движения веяло силой. Его голос, низкий, рокочущий, отражаясь от стен пещеры, словно обволакивал хоббита, пробирался внутрь, затихая рычащими нотками в районе солнечного сплетения, заставляя дрожать самое его суть, гипнотизировал его, лишал воли. Этот голос хотелось слышать еще и еще. Этому голосу хотелось верить, и дракону едва не удалось убедить хоббита, что гномы его обманули. Дракон завораживал всем своим существом, своей ленивой грацией, своим спокойствием, готовым в любой момент обернуться пламенем бушующей ярости.
Бильбо не видел, как погиб дракон. Он не видел охваченного ужасом и огнём города, не видел лучников, чьи стрелы не могли нанести вреда крепкой чешуе, не видел Барда, который последней черной стрелой попал в единственное уязвимое место. Не видел он и последнего полета дракона, даже в смерти не растерявшего своего великолепия. Не видел, но и выкинуть из головы эти образы не мог. Они преследовали его во сне и частенько не давали покоя наяву, вторгаясь в мысли и заставляя снова и снова прокручивать в памяти их недолгий разговор.
Хоббит не хотел, чтобы дракон погиб — наедине с собой он мог это признать.
Нет, конечно же, он не считал, что надо оставить гномов скитаться по свету без дома, но и смерть такого величественного и прекрасного создания казалась ему чем-то совершенно неправильным.
Грустно вздохнув, хоббит взял в руки любимую трубку и уже потянулся было за табаком, как услышал грохот, словно к нему снова вломилась целая толпа гномов, попутно снеся дверь и половину стены. Так осторожно, как только мог, он выглянул из курильной комнаты.
У входа, тяжело дыша и опираясь на дверь, стоял незнакомец. Высокий, статный, с тонкими чертами лица, по-эльфийски заостренными ушами, его голову венчали встрепанные кудри, под которыми виднелись небольшие темные наросты, похожие на... рога? Глаза незнакомца, темно-оранжевые, будто горящие собственным светом, с вертикальными зрачками, смотрели немного удивленно, словно он сам не знал, как здесь оказался. Ко всему прочему был он очень изможден, щеки впали, под глазами залегли тени, его руки с темными когтями мелко подрагивали, а лоб был покрыт испариной, да и вообще цвет лица он имел нездоровый. Его одежда, вся в дорожной пыли, казалось, принадлежала не ему: пуговицы на когда-то белой рубашке едва сходились, плащ был коротковат, и только сейчас Бильбо разглядел бурое бесформенное пятно, расползшееся на груди слева. При первых же словах хоббит похолодел:
- А ты еще меньше, чем мне показалось, ездок на бочках, — очень тихо, на выдохе, надтреснутым от боли, но все же вполне узнаваемым голосом сказал гость.
Хоббит стоял ни жив ни мертв от страха, до спасительного кольца было всего шагов десять, но пройти их пришлось бы мимо дракона. И каким бы обессиленным он ни выглядел, соревноваться с ним в скорости явно не стоило.
- С-смауг?.. — он перебирал один план спасения за другим, с отчаянием признавая несостоятельность возникающих идей. Дракон же вопреки ожиданиям не бросался вперед, огнем не дышал и даже, казалось, с искренним любопытством разглядывал хоббита. Это вселяло слабую надежду.
- А что, ты кому-то еще так представлялся? — он покачнулся и сделал шаг вперед, буравя хоббита взглядом.
- Т-ты выжил?.. К-как ты... — хоббит невольно отступил. Сделав глубокий вдох, он попытался взять себя в руки. — Что ты здесь делаешь?
- К твоему сожалению, как видишь, да... выжил, — процедил дракон, его весьма раздражала потребность проговаривать такие очевидные вещи, особенно сейчас, когда он настолько ослаб. – И, так как именно из-за тебя я оказался в таком положении, ты мне поможешь, – он все еще говорил очень тихо, но его тон не оставлял сомнений, что выбора у хоббита нет.
- Помогу?... — Бильбо окончательно растерялся и перестал понимать, что происходит. — П-почему из-за меня?
- Почему из-за тебя?! — от этого негромкого в общем-то шипения ноги несчастного хоббита едва не подкосились, глаза дракона запылали желтым, воздух между ними задрожал, раскаляясь, и хоббита опалило жаром, да так, что ему пришлось вскинуть ладони, прикрывая лицо. Дракон, пошатываясь, медленно двинулся вперед. С каждым словом его голос становился громче, набирая былую мощь. – Ты — тот, кто меня разбудил. Ты — тот, кто привел гномов. Ты хотел обмануть меня, вор!
Крепко зажмурившись, хоббит испуганно пятился назад, но продолжения почему-то так и не последовало. Уже успевший попрощаться с жизнью, он отнял руки от лица и с удивлением обнаружил, что дракон, видимо, лишив себя последних сил этой вспышкой ярости, медленно оседает на пол.
Часть 02
Часть 02
Хоббит совершенным образом растерялся. Нет, первым делом он, конечно же, бросился за кольцом. Едва пальцы нащупали холод золотого ободка, Бильбо почувствовал себя значительно лучше, а подхваченное Жало прибавило уверенности. Но вот что делать дальше, он не представлял.
Все в нем кричало, что дракона надо убить. Сейчас, немедленно, пока есть шанс, пока он бессилен, пока он не может дать отпор.
Но, во-первых, одно дело убить кого-то в горячке боя, сражаясь, когда или ты — или тебя. И совершенно другое — так. Бессознательного, беззащитного... И того, чьей смерти он так отчаянно не желал. Хоббиту доводилось участвовать в схватках, но это — совсем иное. Он все-таки не хладнокровный убийца. А во-вторых, скорее всего меч не может причинить ему вреда, если уж черной стреле это оказалась не под силу.
Косясь на неподвижно лежащего дракона, Бильбо осторожно двинулся к выходу. В норе все еще было нестерпимо жарко, и ему просто необходим был глоток свежего воздуха. Чуть не споткнувшись о внезапно обнаружившийся драконий хвост, хоббит буквально вывалился на улицу.
Гэндальф знал бы, что делать, и, кстати, волшебник пообещал навестить друга к началу осени. Но это было бы поистине фантастическое везение, если бы он появился сейчас, когда лето едва перевалило за свою середину. Тем не менее, Бильбо без особенного энтузиазма поискал на дороге остроконечную серую шляпу. Которой, конечно же, там не было. Зато была развеселая стайка ребятишек, позабывшая о времени и резвящаяся в сгущающихся сумерках.
Что станет с Хоббитоном, когда дракон очнется?
Бильбо судорожно вздохнул. Нет у него никакого выбора. Перехватив поудобнее меч, он вернулся в нору. Один сильный резкий удар в шею, и все будет кончено. Так или иначе.
Глубокий вдох. Хоббит занес руки с зажатым мечом над головой и замер, наткнувшись на бурый драконий взгляд.
Дракон с трудом открыл глаза. Ощущение, что в них насыпали песка, было уже почти привычным. Что-то блестящее мелко дрожало над ним. Угроза. Он попытался приподняться, но острая боль пронзила левый бок, из груди вырвался глухой стон. Когда способность видеть более или менее вернулась, Смауг обнаружил себя лежащим на полу небольшой комнатки с круглой дверцей. Над ним нависал полурослик с чем-то, что можно было бы назвать мечом, если бы не смешные размеры — как раз под стать своему обладателю. Дракон выдохнул и снова сомкнул веки. Зрение ему сейчас едва ли понадобится.
- Если хочешь убить меня, вор, тебе придется найти что-то посерьезнее... — дракон судорожно вдохнул, как будто собирался закашляться, но этого так и не произошло, — ...этой зубочистки.
Раздался тихий вздох.
- Зачем ты пришел? — надо воздать ему должное, голос больше не дрожал, вопрос звучал уверенно, словно он сможет заставить дать ответ, если потребуется. Забавный полурослик.
- Уж поверь, не ради мести... Иначе ты был бы уже мертв, — дракону даже захотелось горько рассмеяться.
- Тогда что тебе нужно?
- Помощь, — хотел сказать он, но иссохшиеся губы не слушались.
Дракон смертельно устал. Рана не затягивалась, продолжая кровоточить и причиняя невыносимые страдания. Дракон не мог умереть. Каждый раз, когда он думал, что вот оно, пришло его время, каждый раз, погружаясь в блаженно-молчаливые объятья черноты, он надеялся, что больше не очнется. И каждый раз наступал момент пробуждения, неизменно резкий, острый и неотвратимо реальный.
Дракону было уже абсолютно все равно как, он лишь хотел, чтобы это закончилось.
Он помнил, как в полете его пронзила стрела, как сначала показалось, что это лишь сильный толчок, помнил, как обычно такой послушный ветер перестал его держать, как в груди заклокотало, и только потом пришла боль. Помнил, как тысячей ледяных кинжалов его обжигала озерная вода. Помнил, как пытался вдохнуть, бил мощными крыльями — или это были уже руки? — и не мог вырваться из этого холода. Помнил, как в отчаянии силился отыскать хоть какую-то точку опоры, оттолкнуться, выбраться и глотнуть воздуха — и не мог найти, погружаясь все глубже. Помнил черноту смыкающихся над ним волн, когда силы окончательно его покинули.
А потом неизвестно как он оказался на берегу — в получеловеческом обличии, задыхающийся, отхаркивающий воду, дрожащий и истекающий кровью, уже без стрелы в груди. Дракон даже не знал, где и как он раздобыл себе одежду. Просто в следующий раз он очнулся уже в ней на окраине какого-то города. Сколько и где шатался он в полубреду — ему было неведомо. Впрочем, как и то, каким образом он оказался здесь, в Шире. Но, учуяв знакомый запах, дракон решил ему последовать — хоть какое-то направление после стольких месяцев бесцельного скитания.
- Мне больше некуда пойти, — морщась от разрывающей грудь боли, с трудом проговорил он, прежде, чем комната снова покачнулась и спасительная темнота затопила его истерзанное болью сознание.
Хоббит против воли сочувственно поморщился. Он боялся предположить, через какие же испытания пришлось пройти этому гордому созданию, чтобы просить помощи у него. Бильбо отступил назад, посмотрел на меч в своих руках и подавил порыв зло отбросить этот бесполезный сейчас кусок железки, схватиться за голову и тихо заскулить. Потоптался на месте, бросил взгляд на ничего не подозревающую деревушку за дверью.
Ну и что, скажите на милость, ему теперь делать? Ничего лучше, чем дождаться Гэндальфа, в голову не приходило, но, да поможет ему Эру, ждать придется вместе с раненым и часто впадающим в беспамятство драконом! Идею попытаться его связать или запереть хоббит отбросил сразу — у него нет таких крепких пут, и Смауг, даже раненый, при желании мог разнести всю нору в одно мгновение. Остается стараться его не злить и надеяться на лучшее, тем более, дракон сказал, что не хочет мести. Возможно, если хоббит попытается ему помочь, все и обойдется? А там, глядишь, и Гэндальф подоспеет. Продолжая себя успокаивать подобными мыслями, хоббит разглядывал дракона.
Края раны, видимо, разошлись, потому что пятно на рубашке увеличилось и влажно поблескивало. Но дракон дышал, пусть часто и не очень глубоко. Лицо немного разгладилось, но его все же нельзя было назвать умиротворенным, между бровей пролегла складка — отпечаток боли, с которой он давно уже не расставался. Темные кудри прилипли ко лбу. Дракона начинало лихорадить.
Ругая себя на чем свет стоит за мягкосердечие, хоббит решил перетащить дракона в ближайшую комнату, по иронии судьбы оказавшуюся комнатой для гостей. Но не тут-то было, дракон в человеческом облике весил, казалось, не меньше себя же в истинном, Бильбо не смог сдвинуть его даже на пару дюймов. Тяжело дыша, он закрыл дверь и отправился за свечами, подушкой, водой и полотенцами — надо обработать рану.
Да поможет ему Эру.
Часть 03
Часть 03
Он не понимал, когда все вышло из-под контроля. Хотя о каком контроле может идти речь, если дело касается дракона? Он ничего не мог ему противопоставить.
Хоббит стоял и смотрел, как догорает его родная деревня. Отовсюду слышался плач и вой немногих уцелевших, и хоббит мог бы сказать, что нет ничего страшнее этих уже пустых сипящих звуков среди пепелища, если бы не слышал вопли ужаса и агонии — тех, кто сгорал заживо на его глазах. По его вине. Бильбо хотел бы разделить их судьбу, но все, что ему осталось — смотреть как островки пламени доедают то, что было его домом. Все сгорело дотла раньше, чем в небе растворился силуэт того, чье дыхание — смерть.
Искореженные тела, оплавленные камни, копоть и гарь, медленно опадающий черным снегом пепел и пошатывающиеся тени, бесцельно бродящие среди всего этого, словно призраки. Они знают, кто во всем виноват. Сейчас им не до него, но они знают. И они придут к нему за ответом. Он уже ощущает на себе их обжигающие взгляды. Кто-то смотрит на него из зияющего провала окна. Кто-то тянет к нему свою обугленную руку, и он даже не может понять, кто это.
Хоббит попятился и вдруг увидел, что со всех сторон его обступили друзья и соседи — то, что от них осталось. Когда толпа двинулась на него, их тихое бормотание наконец начало складываться в слова. «Ты нас убил, ты нас убил, ты нас убил».
Горло сдавил спазм, Бильбо резко открыл глаза, вырываясь из кошмара.
- Плохой сон?
Пару долгих мгновений хоббит в ужасе смотрел на дракона, пытаясь понять, что на самом деле произошло. Огляделся, помотал головой, сбрасывая с себя остатки видения, потянулся и сонно протер глаза. И зачем он решил остаться в холле с драконом, вместо того, чтобы пойти в постель?
Дракон все так же лежал на полу, но разительно отличался от себя вчерашнего: золотисто-оранжевые глаза смотрели ясно, бледность никуда не делась, зато зеленоватый оттенок с лица исчез, даже темные круги под глазами стали менее заметны, и голос — уже не еле слышный хрип, а почти нормальный голос, достаточно громкий и чистый.
- Надо перевязать твою рану. Я не смог вчера тебя поднять.
Дракон опустил глаза и с удивлением обнаружил, что рубашка расстегнута, запекшаяся кровь бережно смыта, а саму рану прикрывает салфетка, от которой пахнет какими-то травами.
- Ты меня не убил, — дракон приподнялся на локте и покосился на небольшого размера подушку, лежавшую у него под головой.
Бильбо сглотнул, старательно отгоняя образы сновидения, всплывшие в памяти. Это просто сон, просто страхи и чувство вины. Надо дождаться Гэндальфа. Ничего не случится, все будет хорошо.
- Ты попросил о помощи, — хоббит пожал плечами.
Этот простой ответ, кажется, застал дракона врасплох, он замер, глядя на хоббита так, словно первый раз увидел.
- Ты можешь встать? — хоббит хотел осмотреть рану при свете дня, но не знал как подступиться, с бессознательным драконом иметь дело было как-то проще.
- Зачем? — все еще не моргая, нахмурился дракон.
- Затем, что, может, тебе и удобно, но я как-то не привык, чтоб у меня драконы по дому валялись, — он как-то нервно хмыкнул, не зная, куда деваться от этого взгляда. — Я приготовил тебе комнату.
Цель была достигнута — дракон вышел из ступора и осторожно поднялся, придерживая рукой салфетку и морщась от боли. Неловко пошатнулся и неожиданно даже для себя растерянно посмотрел на хоббита — куда?
Тот напустил на себя невозмутимости, и, стараясь не выпускать дракона из поля зрения, открыл перед ним дверь в комнату для гостей с таким видом, будто он как минимум десятый дракон, который решил здесь погостить на этой неделе. И не последний.
Откровенно говоря, Бильбо не знал, как себя вести, происходящее казалось нереальным и абсурдным. Но для себя он твердо решил не выказывать страха и исходить из того, что у него гость, нуждающийся в помощи. Тем более, что обессиленное и измученное существо, пытающееся отдышаться после 30 футов* от холла до спальни, никак не вязалось у него с чудовищем, встреченным под Одинокой горой. Тем более, что, когда он просил найти что-то посерьезнее Жала, чтоб его убить, было в его взгляде что-то такое... Как будто такой исход дракона вполне бы устроил
Рана выглядела значительно лучше, хоббит даже решил повременить с наложением швов. Дракон вел себя на удивление смирно, по большей части молчал, морщился от боли, когда надо, и иногда бросал странные взгляды. А хоббита терзали десятки вопросов, но задавать их он пока не решался, поэтому снова заговорили они только ближе к ланчу, когда хоббит постучался в дверь, вызвав этим у дракона еще один ступор.
- Я принес еды.
Гэндальф так и не появлялся. Дни шли за днями, дракон постепенно перестал так удивляться проявлениям гостеприимства и дружелюбия, а хоббит, вопреки ожиданиям, не чувствовал себя узником в своем же собственном доме и признавал неожиданное соседство не особо обременительным, а порой даже весьма занимательным. Он осмелел и уже периодически осаживал дракона, когда тот слишком капризничал. А делал он это часто.
- Как ты здесь живешь, тут же тесно, — гордый обладатель пары темных рожек снова чуть не снес ими люстру.
- Не все упираются лбом в потолок, знаешь ли. Тебе стоило пойти к кому-нибудь повыше, тогда такого вопроса бы просто не возникло.
Дракон стегнул воздух хвостом — ну точно недовольный кот, разве что не фыркнул.
- И эти коридоры и комнаты...
- Что — коридоры и комнаты?
- Мне нужна карта. У тебя можно заблудиться и часами ходить в поисках разумной жизни, иногда находя источники пищи и воды.
- Вот уж с чем, а с поиском источников пищи у тебя проблем нет, — хоббит беззлобно усмехнулся. Вряд ли бы он кому-нибудь признался, но ему нравились такие их разговоры. — Идем обедать.
- Я хочу полежать, принеси мне все в постель.
- Ты вполне в состоянии поесть за столом, — он еле сдержал порыв начать подталкивать самого больного дракона в мире по направлению к столовой. — Пошли-пошли.
Рана заживала чуть ли не на глазах, и хоббит откровенно недоумевал, почему за те два месяца она так и не стянулась. Конечно, покой, ежедневный уход, регулярное питание — это хорошо способствует выздоровлению, но не настолько же. Дракону все еще было больно, это прослеживалось в осторожных движениях, в том, как он иногда резко бледнел и прикусывал губу так, что след от зубов потом долго не сходил, иногда ночами из его комнаты слышались тихие стоны. Но зато он больше не терял сознания.
- Что это?
- Уха.
- А нормальной еды нет?
- Ты не ешь рыбу? — за эту неделю у хоббита сложилось впечатление, что дракон ест абсолютно всё и в любых количествах.
- Пахнет так себе. А можно мне мяса?
- Попробуй.
- Мне не нравится.
- Пока не попробуешь — не узнаешь.
- Мне не нужно пробовать, чтоб знать, что это не вкусно.
- Ох, хорошо, тебя никто не заставляет. Не нравится — не ешь.
Дракон насупился, подпер голову рукой и вяло поводил ложкой в тарелке. Хмуро посмотрел на с трудом сохраняющего серьезный вид хоббита. Скорбно вздохнул и с видом великомученика сунул ложку в рот. Потом еще одну и еще. И даже от добавки не отказался, и хоббит мог бы поклясться, что видел что-то наподобие довольной улыбки.
Когда боль становилась сильнее — дракон начинал требовать внимания. Жаловался на скуку, на то, что жарко, на то, что холодно, на то, что слишком светло, на низкие потолки, из-за которых приходилось часто наклоняться, на то, что слишком тихо, на то, что слишком шумно — в общем, на все, что подпадало под определение "происходит вокруг".
- Мне скучно.
- Ничем не могу помочь, — хоббит сосредоточенно чистил трубку, со всеми этими событиями он уже почти успел забыть, когда последний раз курил.
-Ску-у-у-у-учно-о-о-о-о, — протянул дракон, выжигая когтем замысловатые узоры на полене для камина. В воздухе потянуло паленым деревом.
- Попробуй поспать, это полезно, — если Бильбо и почувствовал угрозу сохранности покоя и целостности вещей в норе, то он никак этого не выказал.
- Я и так слишком много сплю.
- Ты спал почти 60 лет.
- Вот и выспался, — буркнул дракон, раздраженно махнув хвостом так, что стопка книг, стоящая у стены, опасно закачалась. Потом почти мечтательно добавил: — Там было тепло... Там была музыка...
- Вот, кстати, можешь почитать чего-нибудь, вдруг, интересно будет? — может, конечно, ничего страшного бы и не случилось, но хоббит посчитал за благоразумие сменить тему и не позволять дракону углубляться в воспоминания. На всякий случай.
Дракон скептично изогнул бровь, и после недолгого размышления подцепил ближайший томик.
За ужином было удивительно тихо. Ни освещенность, ни температура воздуха, ни прочие факторы окружающей среды не вызывали ни у кого возмущения, а жареная рыбка с картошкой и вовсе более чем устроила. Только и слышался шелест страниц, которые дракон перелистывал кончиком хвоста, чтоб ненароком не запачкать книгу.
___________
* 30 футов = ~9 метров
Часть 04
Часть 04
Бильбо уже настолько свыкся с практически безобидным, если не считать приступов недовольства, драконом, что почти позабыл, как опасен его гость и как быстро он может превратиться из капризного, но такого иногда забавного большого ребенка в зверя, способного обратить в прах все, что встретится на его пути. Поэтому хоббит очень удивился, когда из дома послышалось громкое рычание. Зайдя в гостиную, он нашел дракона как обычно сидящим на полу в окружении книг. В руках он сминал — и довольно успешно, надо заметить — здоровенный фолиант с надписью на кхуздуле* по корешку. Без видимой на то причины книга потемнела, задымилась, а потом и вовсе вспыхнула, дракон тут же метко забросил ее в камин. Вид при этом он имел такой разъяренный, что Бильбо решил отложить на потом беседу о порче имущества в общем и уничтожении редких экземпляров его библиотеки в частности.
Нельзя сказать, что Бильбо совсем перестал бояться дракона, но он к нему привык. Привык к перепадам настроения, к ворчанию, привык к приступам апатии или задумчивости, когда дракон застывал и часами напоминал больше памятник самому себе, чем живое существо, привык к редким, таким робким и хрупким проблескам радости, когда на обычно безэмоциональном, напоминающем маску лице появлялся легкий намек на улыбку, привык и позволил себе расслабиться. Поэтому такое явное проявление драконьей натуры полоснуло напоминанием, что все далеко не так безмятежно, как ему хотелось бы думать. Тревога, одолевавшая его в первые дни, снова вернулась, чтобы беспокойно заворочаться клубком сомнений в районе солнечного сплетения.
Весь остаток дня хоббит старался провести как можно дальше от любых источников огня, особенно от тех, которые покушались на его библиотеку.
«Делай, что в твоих силах, и будь, что будет», — напомнил себе Бильбо уже ближе к вечеру, когда, закончив дела по хозяйству, он по обыкновению набил трубочку любимым табаком и расположился на скамейке, чтоб передохнуть после утомительного дня. Оптимисты по натуре, хоббиты всегда старались не беспокоиться о том, что не могли изменить. К тому же никто ни на кого не нападал, не угрожал, дом в целости и сохранности, и, надо признать, для дракона, Смауг ведет себя изумительно хорошо.
Из гостиной снова раздался громкий звук. Складывалось впечатление, будто кто-то ритмично стучит кочергой о каминную решётку. Когда хоббит буквально вбежал в дом, он почти не удивился тому, что так оно и было — дракон действительно колотил кочергой по решётке, не отрываясь от изучения очередной книжки. Заметив присутствие компании, он отложил свое орудие пыток, и, как ни в чем не бывало воззрился на Бильбо:
- Что это за язык? — он поднял книгу над головой, чтобы хоббит увидел, о чем речь.
- Зачем ты стучал?
- Я звал, но ты не услышал. Итак? — он качнул книгой в воздухе, привлекая к ней внимание.
- Ты мог позвать погромче и не устраивать... это, — Бильбо так и не смог дать определение происходящему. А еще он с трудом сдерживал улыбку. Все-таки было в этой его непосредственности что-то очень забавное.
- Мне не хотелось напрягаться. Раз уж ты уже тут, и мы выяснили вопрос со способом привлечения твоего внимания, можно мы вернемся к книге? Это, очевидно, эльфийский, но я не узнаю наречие.
- Кажется, это синдарин. И я его почти не знаю, она осталась мне от матушки.
- Есть еще такие книги? — дракон почти ласково провел пальцами по рядам округлых букв.
- Ты не знаешь, что это за язык, но уже можешь на нем читать?
- Он довольно простой, тэлеринские корни, много заимствований из квенья, хватило пары часов, чтоб разобраться.
Хоббит закатил глаза и, возвращаясь к оставленной на скамейке трубке, бросил через плечо:
- Я поищу, если пообещаешь больше ничего не сжигать.
Этой ночью к нему снова вернулся его кошмар, только на этот раз там были гномы, и вглядываться в их лица было особенно страшно — хоббит не хотел узнавать друзей в обступивших его призраках.
- А если мистер Бэггинс дома? — проговорила Рози, когда их маленькая банда была еще на подступах к Бэг Энду.
- Нет, я видел его у твоего дяди, — мотнул головой Фили, он же Филиберт.
- А если этот... это... А если он нас заметит? — Мунго опасливо оглянулся, он всегда был самым осторожным.
- Да не заметит. Пошли! — рванул вперед Фасси, заводила и негласный лидер их компании.
Сначала дракон услышал перешептывания и подначки. Потом — быстрые шаги нескольких пар маленьких ножек под внешними стенами норы. Затем в окне показалась кудрявая голова. Сощурилась и уперлась лбом в стекло, приставила ладошки, всматриваясь в комнату.
- Ну, что там? Видно что-нибудь? — с этими словами показалась еще одна голова, меньше и светлее первой.
- Не пихайся!
- Сам не пихайся! — возмущенно покачнулась третья макушка, маячившая сзади.
- Ай! Ты мне на ногу наступил!
- Не будь неженкой.
- А ты перестань выделываться перед Рози.
- Мальчики, вы можете потише? — шикнула еще одна голова, торчавшая в соседнем окне, и, судя по ленточкам в темно-каштановых волосах, принадлежавшая девочке.
- Давайте скорее, там мистер Бэггинс идет!
Дракон даже решил посмотреть на неожиданных посетителей, но стоило ему открыть дверь, как ребятишки с визгом бросились врассыпную, сверкая голыми пятками.
Девчушка, стоявшая дальше всех, побежала за остальными, только вот перемахнуть забор с такой легкостью у нее не вышло. Она, к своему ужасу, застряла, неловко дернулась и с негромким вскриком упала, вывернув так и не вытащенную ногу. Вопреки ожиданиям, она не закричала, только побледнела и прикусила губу, следя за тем, как приближался к ней дракон. Подойдя вплотную, он наклонился и со всей возможной осторожностью, придерживая ногу, отломал брус сдавивший малышке ступню. Одно долгое мгновение дракон с интересом изучал девочку, совсем крохотную, даже по сравнению с Бильбо. Ее большие карие глаза смотрели испуганно, но без малейших признаков слез. Она не пыталась вырваться или убежать, может, от растерянности, может, ждала, что будет дальше, или понимала, что далеко она все равно не убежит. Девчушка переводила взгляд с дракона на свою ногу и обратно. Огромная рука с темными когтями все еще сжимала ее щиколотку, и от этого кожу странно покалывало, как если бы она ее хорошенько отсидела. Через несколько секунд боль в подвернутой ноге прошла, и дракон разжал пальцы.
Рози — кажется, так к ней обращались друзья — тут же вскочила и, очевидно, не желая повторять ошибку, подбежала к калитке. Уже на дороге она остановилась и, повернувшись с очень серьезным видом звонко протараторила «спасибо-извините-нас-пожалуйста», после чего рванула прочь, едва не налетев на опоздавшего к переполоху Бильбо.
Дракон удивленно проводил ее взглядом, посмотрел на быстро приближающегося хоббита и запоздало подумал, что надо было хотя бы присесть. Голова шла кругом, в глазах темнело, а тупая ноющая боль под ребрами, уже почти привычная и вполне терпимая, сменилась резкой пульсацией.
Еще издалека Бильбо заметил ребятню у своего дома и прибавил ходу. Его опасения тут же подтвердились — ну, конечно, дракон их тоже заметил и не мог не выйти посмотреть. К тому моменту, когда Бильбо подошел к дому, все уже закончилось, Рози Брендибак — целая, невредимая и даже не сказать, чтоб в ужасе — спешила к поджидавшим ее переполошенным ребятам, а дракон, отчего-то очень бледный, начал заваливаться на пострадавший уже сегодня забор. Хоббит едва успел подбежать, почти умоляя потерпеть еще немного и не терять сознание, потому что ему одному дракона в дом точно никак не затащить.
К его удивлению, Смауг все же дошел до комнаты для гостей, которая уже месяц, как считалась его комнатой, и даже сам лег на матрас на полу (так спать ему оказалось удобнее и куда привычнее, а кровать давно уже была безнадежно завалена книгами). Хоббит помог дракону улечься поудобнее и подавил желание выругаться — только сейчас он обнаружил расползающееся темно-красное пятно под ребрами.
___________
*Кхуздул — основное наречие гномьего языка.
Часть 05
Часть 05
...Бильбо стоял на мосту и пытался прийти в себя, но все, что он видел перед глазами — было искаженное болью лицо Смауга...
...надо удержаться... Боль обжигает, а темнота обещает забвение...
закрыть глаза, будет легче... тянет вниз... Нельзя... не здесь...
Что он делает? Не донесет... Слишком маленький и хрупкий. Смешной...
...все кружится... Надо постараться дойти...
Что-то важное, что-то важное, оно мелькнуло на самом краю сознания, какая-то мысль...
Надо удержаться и поймать ее... Важное...
...девочка. Ей больно, надо помочь, надо помочь, или снова будет больно...
Надо помочь...
Прохладные ладони. Хорошо, когда они рядом...
...жарко и нечем дышать... Как же жарко. Почему так жарко?..
Руки... руки заботятся. Руки лечат. Такие легкие, такие мягкие, прохладные...
Хорошо, что они здесь... Они исцеляют, с ними хорошо...
...так легче... Чернота... отступает...
...музыка... музыка зовет своим блеском...
Манящая, чарующая тонкими звенящими переборами... Так хорошо, тепло...
Музыка. Золотистыми переливами... Моя музыка... Мое сокровище..
Мелодия взвивается, переходя в грозный набат...
Они пришли отобрать. Да как посмели...
Вор... Что тебе нужно, вор?.. Он хорошо говорит. Загадки... интересно...
Маленький безрассудный храбрый вор...
...поплатятся...
...огонь, всюду огонь... пламя... Боль, почему больно... нет... не вдохнуть...
Воздух.. нет... нельзя... в воде... никак...
...чернота... Берег, черная земля...
Кто ты?.. Я знаю тебя, ты... добей...
Зачем?..
Ищут, ищут, надо бежать, надо прятаться... Почему не уходит боль...
Чернота-чернота-чернота... Не просыпаться...
Никогда не просыпаться, покой и забвение...
...бежать, бежать... Нет. Нет сил...
Кровь, вместе с кровью уходит сила... агония... в черноту... глубже, глубже... тяжело...
Надо спрятаться...
Знакомый запах... Вор, тот самый ездок на бочках... Он тут, он где-то рядом, надо найти...
...почему надо найти...
Не убил... Глупый, глупый вор... Заботится...
Так странно, почему он не бежит... Все бегут. Все всегда бегут...
Маленькие руки с прохладными ладошками...
...легче... Легче удержаться... на свет...
Глупый храбрый хоббит... Что он хочет?... пахнет... притягательно...
Тонкая шея, слишком легко сломать...
...хрупкий, такой уязвимый...
...маленький хоббит...
•••
Почти весь день дракон метался в лихорадке, иногда проваливаясь в беспамятство. Порой он тянул к чему-то руки или бормотал на неизвестном языке. Один раз вполне отчетливо попросил прекратить — хоббит услышал его из прихожей, пока ходил за водой и свежими салфетками.
Бильбо пришлось стянуть с дракона окровавленную рубашку и уже дважды сменить повязку — кровь никак не хотела останавливаться. И рана выглядела так, словно дракон только что ее получил, хотя еще с утра она казалась вполне затянувшейся - с розовой нежной кожей по краям и зарубцевавшимся бордовым шрамом.
Почему-то складывалось ощущение, что от его присутствия дракону легче. Пока Бильбо пытался затянуть повязку потуже, дракон лежал более или менее спокойно, но стоило ему отойти — тот начинал что-то бормотать, метаться и даже порывался встать. В конце концов, хоббит решил, что проще никуда не уходить и, меняя ли влажное полотенце на лбу или просто удерживая руку на его запястье, показывать, что он рядом. Было в этом нежелании оставаться одному что-то такое... откровенно беззащитное, от чего у хоббита щемило в груди. Будучи в сознании, Смауг всегда старательно держал дистанцию, что, скажем прямо, более чем радовало Бильбо. Вынужденную близость при перевязке, например, оба терпели стоически и чуть ли не облегченно вздыхали, когда вновь оказывались в разных концах комнаты. Постепенно напряжение почти сошло на нет, но тем не менее держаться друг от друга на расстоянии им было ощутимо легче: хоббит все еще опасался, дракон не привык к каким бы то ни было контактам.
А сейчас Смауг сам хотел прикосновений. Стоило задремавшему хоббиту сдвинуться, как дракон начинал беспокойно шарить по простыне в поисках его руки. Порой дракона лихорадило, у него начинался жар, и когда хоббит обтирал смоченным в воде полотенцем его лицо или убирал с глаз слипшиеся темные пряди — тот сам тянулся к его рукам, словно это они, а не прохлада влажной ткани, дарили облегчение. Один раз он и вовсе слегка потерся щекой о раскрытую ладонь — жест настолько трогательный, что хоббит не смог устоять и добрых полчаса просто бездумно гладил его по лицу и волосам. Он очень хотел помочь, но не знал, что еще можно сделать.
Как бы то ни было, разница между тем, кого хоббит встретил в Эреборе и тем, кто, не раздумывая, бросился помогать Рози, более чем очевидна. Бильбо не знал, что именно произошло, но он видел, как девочка упала и как сильно была подвернута нога — еще не перелом, но очень серьезный вывих. А еще он видел, как резво малышка побежала к друзьям и как покачнулся ставший вдруг еще бледнее обычного дракон. Вывод напрашивался сам собой, но многие вопросы все же оставались без ответов. Например, почему снова открылась почти сросшаяся рана — было ли это своеобразной отдачей за оказанную помощь, или причина была все же не магического происхождения?
Учитывая, сколько времени прошло, с такой скоростью заживления, рана должна была давно стянуться и перестать беспокоить. Однако, по тому, как медленно и аккуратно двигался дракон, как он иногда кривился от боли, было видно, что с выздоровлением что-то идет совсем не так, как надо. И только сейчас смутные догадки обрели форму — возможно, каким-то образом внутри оставался кусок стрелы? В первый день ему даже в голову такая мысль не пришла, поэтому он, конечно же, и не подумал проверить, да и сегодня ничего чужеродного он там не увидел. Но что, если такое быстрое заживление сыграло сейчас против дракона, удерживая все это время осколок внутри и не позволяя его обнаружить?
Такой вариант казался вполне вероятным, и какое-то время Бильбо раздумывал, не посмотреть ли прямо сейчас, пока дракон без сознания, но потом отбросил эту мысль: кто их, драконов, знает, как у них все устроено? Лучше дождаться, когда Смауг придет в себя, и сначала высказать свои предположения.
Состояние дракона менялось очень резко. То жар, то буквально через пару минут озноб до дрожи и клацающих зубов. Хоббит едва не выл от собственного бессилия, он не знал, помогают ли настойки и травы, но ничего другого ему не оставалось. Когда-то, еще в самом начале он, сам не зная, зачем, заикнулся о том, чтобы позвать местного лекаря, и в качестве ответа получил только иронично приподнятую бровь. Да... Но Бильбо не особо и рассчитывал на согласие, к тому же, как выяснилось в результате осторожных расспросов, после своих приключений хоббит и сам знал о ранах и их лечении чуть ли не больше, чем мистер Фрамбельфут, который едва ли бывал дальше Бри и видел что-то серьезнее ожога Лили Гэмжи, когда она нечаянно подожгла себе рукав. Ожог... Звать кого-то к Смаугу может быть опасно, несмотря на его почти примерное поведение, дракон все же остается драконом — они непредсказуемы. И, к тому же, по округе и так уже пошли разговоры.
В приступе отчаяния, очередной раз сражаясь с ознобом и со всей возможной осторожностью укутывая дракона в несколько одеял, хоббит даже раздумывал попытаться найти сейчас ацелас*, вряд ли стрела была моргульской стали, но кто его знает, вдруг да поможет? Правда, после недолгого раздумья, он отбросил и эту мысль. Шансы, что он даст хоть сколько-нибудь ощутимый эффект были малы, а оставлять дракона одного хоббиту совершенно не хотелось.
Ближе к ночи дракон слегка притих, и Бильбо подумал, что неплохо бы сделать напоследок перевязку да готовиться спать. Он решил остаться со Смаугом и занять заваленную книгами кровать — температура была все так же ненормально высока, а из своей комнаты он дракона вряд ли услышит. Едва хоббит отогнул одеяла и принялся осторожно развязывать узелок повязки, как дракон дернулся и попытался приподняться. Наконец-то очнулся. Хоббит облегченно выдохнул. Очнулся — это хорошо, очнулся — значит, все наладится.
- Ты снова пришел... вор. Что тебе нужно? У меня больше нет сокровищ, которые ты бы мог украсть... — дракон осмотрелся, словно не понимая, где он находится. Взгляд его упал на ладошку, лежащую у него на груди в слабой попытке удержать, хоббит тут же ее отдернул. Возможно, это просто неверный свет свечей да разгулявшееся воображение, но Бильбо показалось, что его словно затягивает в эти огромные, горящие лихорадочным оранжевым цветом глаза. Если раньше зрачки были вертикальными, не хуже других признаков выдавая истинную сущность их обладателя, то теперь они буквально затопили радужку. Хриплый голос продолжил: — А может быть, ты пришел не за сокровищами?
Хоббит отшатнулся, не понимая случившейся с драконом перемены. Он потянулся достать кольцо на тот случай, если придется бежать, но дракон не позволил ему этого сделать, перехватив скользнувшую было в карман руку. Хоббит задержал дыхание.
- Ну же... Не стесняйся, — коготь второй руки легонько подцепил пуговицы на рубашке Бильбо, и те с негромким стуком одна за другой посыпались на пол. — Иди сюда... — он потянул онемевшего от страха хоббита на себя. Тот в панике попытался вырваться, но куда там. Едва ли дракон даже почувствовал, что жертва пытается оказать сопротивление.
- Ты же этого хотел, так?... — почти промурчал он, проведя носом по шее хоббита и вдыхая запах, который странным образом сейчас показался ему особенно привлекательным. — Иначе зачем ты здесь крутишься? — Смауг отстранился, и на лице его отчетливо промелькнула гримаса боли.
- Отвечай! — он неожиданно встряхнул еле живого от страха Бильбо, да так, что тот даже, кажется, прокусил себе язык. Глаза дракона пылали гневом, если пару мгновений назад голос его звучал, пусть и наверняка с фальшивой, но мягкостью, вкрадчиво, заполняя изнутри, пробираясь в сознание и лишая воли, то сейчас он разнесся по всей норе — яростный и слишком громкий, чтоб надеяться, что хоть кто-нибудь в округе его не слышал.
...Бильбо почти не помнил, как именно он извернулся и надавил на и без того многострадальные ребра, заставляя ослабить хватку и выпустить его, как убежал без оглядки, не зная, собственно, куда он бежит и что будет делать дальше. Когда пятью минутами позже он стоял на мосту и пытался отдышаться и прийти в себя, все, что он видел перед глазами — искаженное болью лицо Смауга.
___________
Ацелас (англ. athelas, в других переводах — Ацэлас, Ателас, Целема) — целебное растение, произрастающее на территории Средиземья. Использовался Арагорном для помощи Фродо и Тауриэлью для помощи Кили после ранения моргульским оружием.
Часть 06
Часть 06
Холодно. Обычно драконы не особо чувствительны к температурам, но сейчас холодно так, что стучат зубы. Мысли в голове ворочаются медленно и неохотно. Надо открыть глаза. Осознание того, что за пределами импровизированного кокона из одеял еще холоднее — мешает. Не хочется шевелиться. От дрожи сводит челюсть. Надо бы разжечь камин. Где хоббит?
Постепенно, как будто выхватываемые из темноты пламенем свечи, проявляются воспоминания о вчерашнем дне. Девочка. Падение. Жар. Темнота. Руки. И впервые — ощущение безопасности. Ощущение чьего-то заботливого присутствия рядом. А потом... потом что-то пошло не так...
Смауг уткнулся лицом во влажную от пота подушку.
Холод мешает думать. Холод — это неудобство. И хуже всего то, что даже подожги он эту стопку одеял — теплее не станет. Холод внутри него. Озноб.
Хоббита нет в доме. Дракон слышит это. Слышит он и то, что входная дверь все еще приоткрыта.
Ему должно быть все равно, но почему-то это не так. Почему с этим хоббитом все всегда не так?!
Холодно. Лучше всего постараться уснуть.
Опасность? Кто-то приближается к дому. Дракон прислушался и, поняв, что никакой угрозы нет, снова зарылся в одеяла. Раздался стук. Потом еще и еще. Вопреки его надеждам, посетитель уходить явно не собирался.
- Мистер Бэггинс? — почему-то шепотом позвал детский голосок. Чьи-то босые ноги прошлепали в гостиную, а оттуда через кухню в столовую, вроде бы направились в атриум, но передумали и вернулись. Потоптались там. Прошли в кабинет, потоптались у спальни. — Мистер Бэггинс, у вас дверь была открыта.
Недовольный вздох. Видимо, не решившись на дальнейшие поиски, посетитель направился на выход, но в последний момент передумал, заглянул в курильную комнату. Потом и в гостевую. Дракон попытался притвориться обычной кучей одеял на полу.
- Привет. А у вас дверь открыта. Бабушка ругается, когда я дверь оставляю открытой. В прошлый раз у нас так еще одна кошка завелась. Хотя я не понимаю, почему она ругается, сама же согласилась! Но бабушка всегда ворчит, даже если ей нравится.
Зеленое платьице, темно-каштановые кудряшки, покачивающиеся от каждого движения, огромные карие глаза. Рози. Вчерашняя девочка. Дракон поморщился, даже не пытаясь осмыслить весь этот поток информации. Просто откинул одеяло с лица, чтобы можно было дышать.
Малышка во все глаза смотрела на Смауга. В свои семь лет она видела только людей и один раз — эльфа. Правда он был в капюшоне и издалека плохо было видно, но это точно-точно был эльф. Наверно. Фасси сказал, что это эльф.
- Я посижу тут с тобой?
- Нет, — дракон закрыл глаза. Надежда, что девочка сейчас уйдет неумолимо таяла.
- Ух ты! Это рога? Так ты не эльф?
- Дракон, — Смауг очень тяжело вздохнул.
- Настоящий? — не унималась малышка.
- Да.
- А где твои крылья?
- Спрятал.
- А летать умеешь? — Рози слышала о драконах от бабушки, а еще знала, что мистер Бэггинс видел дракона.
- Да.
- И огнем плеваться?
- Дышать, — угрюмо поправил Смауг.
- А?
- Дышать, а не плеваться.
- Ага. Так умеешь?
- Да.
- Покажешь?
- Нет.
- Почему?
Дракон приоткрыл один глаз, прикидывая, получится ли убедительно сделать вид, что он спит или неожиданно умер от переизбытка вопросов в организме. По всему выходило, что вряд ли.
- Тебе никуда идти не надо?
- Нет, — радостно возвестила девочка. Скрипнула кровать, видимо, так и не дождавшись приглашения присесть, она сама решила чувствовать себя как дома. Вероятно, даже нашла не заваленное книгами место на кровати. — А ты зеленый? Я спрашиваю, потому что у нас есть озеро Зеленый Дракон, видел? Тебе надо посмотреть. И паб. Туда папа ходит.
На одно короткое, но прекрасное мгновение воцарилась тишина.
- Это потому, что ты болеешь? — с искренним сочувствием спросила девочка, оглядывая аккуратно сложенные на подносе принадлежности для перевязки.
- Что?
- Ты не можешь летать.
- Нет.
- А мистер Бэггинс где? Он не пришел сегодня за сметаной и творогом, бабушка попросила меня принести.
Веки дракона дрогнули. Он попытался закутаться еще плотнее, поджал ноги, поморщился — бок все еще сильно болел. Наконец он нашел не слишком подробный исчерпывающий ответ:
- Ушел.
- А когда вернется?.. Тебе холодно? — девочка с готовностью соскочила с кровати. — Хочешь, я разожгу камин? Я умею, меня папа научил.
Не дожидаясь согласия, она довольно ловко уложила в камин несколько поленьев, бросила оценивающий взгляд на дракона, но, видимо, решила, что вряд ли он согласится дыхнуть пламенем на одно из них. Вздохнула. Поискала глазами что-нибудь для розжига и, конечно же, не нашла. Уже хотела побежать в гостиную — там было все необходимое.
- Дай, — дракон неохотно высунул руку из своего кокона и на мгновение обхватил ладонью протянутое полено.
Оставшийся на нем темный отпечаток пятерни расползался, терял форму и очень быстро разгорался, Рози восхищенно ахнула и поспешила сунуть бревно в камин. Какое-то время она молча переводила взгляд с дракона на свою щиколотку, которую тот вчера точно так же держал, и обратно. К удивлению обоих, ни комментариев, ни вопросов не последовало, она просто тихо села обратно на кровать.
- Я могу побыть с тобой, пока не вернется мистер Бэггинс.
Оценив перспективу, дракон вжался лицом в подушку и постарался взвыть не очень громко.
- Тебе больно, да?.. А почему ты не можешь сам себя вылечить, как меня? — девочка снова покосилась на свою ногу, задумчиво накручивая на палец зеленую ленточку в волосах. — Я, кстати, никому не сказала, что ты меня вылечил. Правильно?
Дракон вдруг понял, что его уже не трясет, причем довольно давно. Не сказать, что он почувствовал себя намного лучше, но озноб почти прошел.
- ...А зачем тебе столько книг? — малышка перебирала сложенные стопками на полу и наваленные бесформенной кучей на постели фолианты. Интересно, она хоть во сне замолкает? — Ты их все прочитал?
Смауг решил попытать счастья и все же сделать вид, что он неожиданно уснул.
- Ты, наверно, очень умный... Ой! — несколько книг с грохотом упали на пол. Дракон проявил чудеса стойкости и даже не вздрогнул.
- Мистер Бэггинс тоже умный. Он столько историй знает! Он тебе рассказывал? — совершенно игнорировала его актерские таланты Рози, как ни в чем не бывало продолжая рыться в книгах. — Тебе надо его как-нибудь попросить, чтобы рассказал.
Почему-то мысли о "мистере Бэггинсе" огорчали. Дракон почти ничего не помнил из того, что произошло вчера, но в обрывках сна он снова видел Эребор, слышал зов, а еще почему-то он чувствовал себя виноватым. Отсутствие хоббита и оставленная открытой дверь подтверждала, что не зря.
- Папа говорит, что читать полезно, он и меня учит, но у нас все книжки скучные, а бабушка — что это только глаза портит, и ничего в книгах хорошего нет. У тебя с глазами как? — она посмотрела на старательно спящего дракона. — Наверно, хорошо. У тебя они вон, какие... странные. А в темноте они светятся? Я тоже такие хочу. Я бы ребят напугала. Ты их видел, помнишь? Вот... А у тебя есть друзья? Ну, кроме мистера Бэггинса?
Друзья. У него. Хха!..
- Он не считает меня другом, — ответ вышел куда более мрачным, чем думал дракон.
- Почему? Он же позвал тебя погостить, значит, ты его друг. Ты что-то натворил? Почему он не должен считать тебя своим другом? Папа говорит, что друзья — это очень важно, а еще, что надо уметь прощать. Фили как-то кинул мне лягушку за шиворот, я на него очень долго сердилась, потому что боялась, что у меня вырастут бородавки, — она поморщилась. — Ты же знаешь, что бородавки от лягушек растут? Так вот, когда они через неделю не выросли, я его простила. Думаю, даже если бы выросли, все равно простила бы, только позже. Если ты обидел мистера Бэггинса, он тебя тоже простит. Друзья так делают, — девчушка мило улыбнулась. — Хочешь, я тоже буду твоим другом? Ой! Я Рози. Рози Брендибак. А ты?
- ...Смауг.
- А фамилия у тебя... О! Мистер Бэггинс пришел, — девочка вскочила, снова тряхнув кудряшками, и почему-то перешла на шепот. — Надеюсь, он не будет ругаться.
Дракон не пошевелился. Он не должен был испытывать радости или облегчения. Он их и не испытывал. Вот нисколечко.
- Рози! — крикнул хоббит, едва переступив порог своего дома.
- Здравствуйте, мистер Бэггинс, — малышка встала чуть ли не навытяжку. — А мы уже познакомились. Вы не пришли за сметаной и творогом сегодня, поэтому бабушка попросила вам отнести. Я поставила на стол, там, — коротко отчиталась она.
Хоббит облегченно вздохнул, его плечи расслабились. Когда случайно встреченный Филиберт, обиженно сопя, сказал, что Рози (одна, без него!) что-то там понесла в Бэг Энд и еще не вернулась... Бильбо ожидал увидеть что угодно, но не разожженный камин и мирно болтающих девочку и дракона.
- Спасибо, Рози, — не отводя напряженного взгляда от Смауга и все еще тяжело дыша, проговорил он. — Тебя, кажется, искали друзья...
Девчушка ойкнула и убежала, бросив напоследок "до-свиданья-мистер-Бэггинс-до-свиданья-мистер-Смауг" в закрывающуюся дверь.
Хоббит только сглотнул и мрачно посмотрел на дракона:
- Значит, так... Сейчас я поставлю чайник и заварю сбор. И ты его выпьешь, весь и без пререканий. Потом я осмотрю твою рану, и у меня к тебе будет пара вопросов. И лучше бы тебе больше на меня не бросаться, договорились?
Дракон молча кивнул. Он не должен был испытывать радости или облегчения. Но он испытывал. Потому что с этим хоббитом вечно все идет как-то не так.
За чудесный арт отдельное спасибо goingwrong .
Вопрос: ?
| 1. Лайк.) | 18 | (94.74%) | |
| 2. Прочитал(а). | 1 | (5.26%) | |
| Всего: | 19 | ||